Плешивый мужичок глянул на выложенные перед собой часы и поморщился.

— Лучше бы им поторопиться. Связь на честном слове держится…

— Вот! — воздел вдруг к потолку указательный палец Альберт Павлович. — Забыл предупредить: стребуй с Горского слово чести, что тебе не причинят вреда!

Предложение это мне таким уж рациональным не показалось, я вернул динамик к уху, попутно накрыл ладонью микрофон и с нескрываемым сомнением уточнил:

— Думаете, поможет?

— Думаю, это сработает на твой образ. Странно будет, если ты не попытаешься подстелить соломку, не находишь?

В трубке что-то щёлкнуло, а потом меня морозцем так и продрало. И всего-то одного слова хватило:

— Слушаю!

Прозвучало оно необычайно чётко, будто собеседник стоял на расстоянии вытянутой руки, даже треск помех это впечатление нисколько не ослабил.

Я невольно сглотнул и замешкался, потом взял себя в руки и зачастил:

— Мы общались с вами в Новинске. Дважды…

Горский никак не выказал, что узнал меня, и потребовал:

— Ближе к делу!

— На днях вы проявили интерес к судьбе трёх операторов. У меня есть информация по двум из них.

Мимолётную паузу я едва уловил, и всё же она случилась, Горский отреагировал на услышанное лишь после краткой заминки.

— Почему звонишь именно мне?

— Вы в «Астории» главный, а мне нужно оттуда кое-что забрать. Не предполагал, что с возвращением в номер возникнут такие сложности.

Холодный смешок в трубке заставил поёжиться, ответ тоже нисколько не воодушевил.

— Всё решаемо. Приходи, обсудим.

— Прийти — половина дела, — заметил я. — Хотелось бы заручиться вашим обещанием дать мне возможность уйти.

— Моего слова будет достаточно?

— В сложившейся ситуации — да.

— Тебя отпустят. Обещаю.

— Буду через час, — предупредил я. — Подойду со стороны сквера. Не стреляйте!

— Тебя встретят.

И связь прервалась.

Эдуард взглянул на часы и потребовал объяснений:

— Почему только через час? Здесь минут пятнадцать от силы идти!

— Готовиться буду, — пояснил я и указал на куратора. — И Альберт Павлович наверняка ещё окончательный инструктаж провести захочет.

— Всенепременно, — подтвердил тот и уточнил: — Ну, что скажешь?

Я лишь пожал в ответ плечами.

Куратор вздохнул и взглянул на часы.

— Набирай потенциал, упорядочивай и скрывай внутреннюю энергетику, усиливай заземление. Ну да что я тебе объясняю, ты и сам всё знаешь! Приступай!

Эдуард повертел головой, словно ему начал давить воротник сорочки.

— А это точно необходимо? — забеспокоился он.

Альберт Павлович покровительственно улыбнулся.

— Едва ли кто-то ждёт, что Пётр явится туда с обнулённым потенциалом.

— Вы же понимаете, как много поставлено на карту!

Я внимать выяснению отношений не стал, переставил стул в угол и смежил веки. Несколькими размеренными вдохами достиг состояния внутреннего равновесия, после чего принялся упорядочивать потенциал, а попутно втягивал в себя всё больше и больше сверхэнергии. Остановился, лишь когда в моём распоряжении оказалось без малого восемнадцать мегаджоулей. Удержание такого количества сверхсилы требовало осознанных усилий, и потеря самоконтроля могла обернуться непредсказуемыми последствиями, поэтому я сформировал некое уплотнённое ядро, а заодно встроил в схему заземления дополнительные исходящие каналы, дабы в самом крайнем случае лишиться пяти мегаджоулей с автоматическим выравниванием внутренней энергетики, но и только.

Это ещё и обыграть можно будет. Даже знаю как.

Вот только… При всём при этом я прекрасно отдавал себе отчёт, что мои приготовления отнюдь не козырный туз в рукаве, они ничего не изменят, если вдруг придётся схлестнуться с монархистами. И дело будет даже не в их подавляющем численном превосходстве, просто там соберутся настоящие профессионалы, а Горский так и вовсе натуральный монстр. Сожрёт и не поморщится.

Накатила неуверенность, и меня передёрнуло, внутренний потенциал всколыхнулся и едва не вышел из-под контроля, я не без труда подавил эмоции и взял себя в руки.

Если уж на то пошло — кому вообще сдался слабосилок с девятого витка?

Угрозы я для монархистов не представляю, ещё и на сотрудничество добровольно иду. Что-то совсем-совсем не так пойти должно, чтобы меня устранить или захватить вознамерились. Ну а если вдруг всё же попытаются…

Я поднялся со стула и растянул губы в механической улыбке.

Всё будет хорошо!

— Держи! — протянул мне белую ленту Эдуард. — Как отойдёшь на два квартала, повяжи на правую руку. Именно на правую, я караульных на этот счёт предупрежу. Не пальнут, если вдруг в поле зрения окажешься.