Надо же, еще одна пытается снять груз с моих плеч. Какие же все-таки отзывчивые люди живут в столице.

“Давай поласковее, — Глеб поймал мой взгляд. — Все-таки мы любим сладкое.”

“Буду так ласков, как только смогу.”

“Бедные девочки, сами себе все обломили…”

— Дом не продается, — повторил я, погладив ее руку сверху своей. — Но за озвученную сумму с радостью продадим машину. А если оставите десерт, то даже десятку скинем.

Миг — и лица близняшек впервые стали непохожи. Если Анфиса, хранившая общий мозг на двоих, недовольно скорчилась, то ее сестричка что-то усиленно обдумывала.

— По-твоему, — Василиса наконец произвела подсчет, — мы стоим десятку?

По-моему — гораздо меньше.

— Даже не мечтайте! — другая сестричка с досадой скинула мою руку со своей. — Мы для вас слишком дорогие!

“Интересно, — задался я вопросом, — а дорогая женщина — это сколько рублей за килограмм?”

Глеб заржал, а возмущенные близняшки вскочили из-за стола — очень синхронно, кстати говоря.

— Ты еще с этим домом намучаешься, — заявила мне Анфиса. — Сто раз пожалеешь, что отказался! А лучшего все равно никто не предложит! — и гордо удалилась вместе с сестрой.

А вот тут они здорово ошибались. Не прошло и получаса, как к нам на улице подошел незнакомец в сером костюме и торжественно сообщил, что готов купить дом. Этот готов был снять с меня груз аж за целых пятьдесят тысяч имперских золотых рублей.

— Дом не продается.

Фраза стала фразой дня. Я повторил ее далеко не раз, не два и даже не три. К нам словно выстроилась очередь из желающих заключить сделку. Где бы мы ни были, куда бы ни сворачивали, к нам всегда кто-то подваливал с очередным выгодным предложением. Вообще везде: на тротуаре, в Летнем саду, на набережной, в ресторане, где мы обедали, даже на катере, где мы катались по каналам. Все эти люди, как навязчивые чайки, ходили за нами и щелкали клювами. Сначала мы их считали. Потом, когда количество перевалило за десяток, Глеб просто встречал каждого нового фразой:

— О, еще один!

Такое чувство, что у колдунов столицы было особое сарафанное радио, и каждый последующий неизменно предлагал больше, чем предыдущий. Своим отказом я будто мотивировал их повышать цену. К вечеру она поднялась уже до трехсот тысяч.

— За такую сумму можно купить квартиру прямо у дворца, — важно сказали нам.

Ага, трешку — комнату мне, комнату Глебу и еще комнату, чтобы мы друг друга не передавили. Вот именно об этом мы и мечтали, когда покидали необъятное раздолье Родного поля.

Одни сразу понимали категоричное “нет”, другим приходилось повторять еще категоричнее — аристократических манер порой не хватало, зато здорово помогало воспитание, полученное в нашем захолустье. А самому настырному — тому, который навязался во время прогулки на катере — пришлось даже непрозрачно намекнуть, что вода в Мойке, несмотря на лето, холодная и не очень чистая.

Самое смешное, что каждый считал, что мы похожи на провинциальных идиотов, которых запросто можно облапошить. Но тут даже не вопрос, на кого мы похожи — скорее, вопрос, на кого мы не похожи. А по общему мнению, мы не похожи на тех, кто может справиться с этим домом.

— Ни черта они нас недооценивают, да? — бросил Глеб за ужином в ресторане. — Столичные колдуны, блин… Что надо сделать, чтобы дом стал твоим? Скажи, если чем помочь…

От этой темы меня уже начинало тошнить. Да знал я, что надо сделать — чем больше думал, тем меньше сомневался. А вот тебе, поверь, лучше этого не знать.

— А чего опять такой злой? — друг прищурился. — Ничего ж не случилось.

— Да я идеально добрый, — отозвался я, разрезая стейк; капли крови разбрызгались по тарелке.

Оставалось только вернуться в дом и послушать, как наша мадам начнет твердить про его продажу. А если у ворот обнаружится еще и толпа желающих сделать новые выгодные предложения, то это будет вообще вершина моей доброты.

— А поехали развлечемся, — заговорщически протянул Глеб.

— А ты что за день не развлекся? — сухо заметил я. — Весело же так было.

— Поехали девчонок поищем, — не отставал он, — а то я взорвусь!

Ну поехали. А то если тебя не выгулять, ты же дома на Святейший Синод накинешься. В лучшем случае расценит это как государственное преступление, а в худшем будешь валяться подпаленный каким-нибудь заклинанием против нечисти. Да и мне не повредит что-нибудь приятное.

— Эх, вот бы каких-нибудь близняшек найти… — мечтательно добавил друг.

Близняшек мы, конечно, не нашли. Женщины вообще не находятся по заказу — особенно, если ищешь их бесплатно. Так что пришлось работать с тем, что есть. Благо, выбор в столице был гораздо больше, чем в провинции: и клубов, и баров, и сосок.

— И что вы отмечаете? — с ходу подошли к нам две девушки, едва мы только сели за столик в одном не самом дешевом заведении.

— Наследство получили, — бодро отозвался Глеб, пообещавший сегодня болтать за двоих. — Дом в столице!