Сегодня особая пятница — в Пушкин прибывает моя боевая команда во главе с госпожой Точилиной. Будем вершить великие дела вместе, централизованным фронтом. Утром прошу Юлю Коль выделить в пушкинском офисе четыре рабочих места. Одно находится прямо рядом с моим столом — конечно, для Маши. Спустя полчаса дверь пушкинского офиса распахивается и я слышу знакомый, звучный голос. Маша собственной персоной.

— Ау-ау! — громогласно говорит девушка. На Маше серое пальто-халат и яркий желтый шарф, обмотанный вокруг шеи. — Ну и что же никто меня не встречает? Есть тут жизнь? Похоже, пора поддать жару этому помпезному городишку.

У сотрудников лезут на лоб глаза, и они настороженно поглядывают на явившееся чудо-юдо. Вскакиваю с места и бегу к моей бесбашенной девочке.

— Маша! С приездом!

— Что у вас тут за траур? Почему такая адская тишина?

Коллеги тихонько посмеиваются, и я тоже непроизвольно улыбаюсь.

— Ты уже заселилась в гостиницу?

— Да, закинула по дороге вещи. Там тоже было мертвое царство. Я его слегка встряхнула.

Открывается стеклянная дверь и из кабинета выплывает Павел. Вид грозный.

— В чём дело? Почему вы так шумите, дамочка? — уперев руки в боки выговаривает начальник. — Вы не на базаре, а в офисе уважаемой компании.

— На базаре? — Маша презрительно осматривает Павла с головы до ног. — Это вы мне?

— А кому же еще, — гневится Павел, сжимая губы.

— Вот уж не знаю, к кому вы так обращаетесь, господинчик.

Глаза Павла лезут на лоб, из ушей того и гляди пойдет пар:

— Вы что себе позволяете? Вы знаете, кто я такой?

— Боюсь даже предположить. А теперь ступайте-ка по своим делам. Вас никто не приглашал вступать в разговор. — Девушка машет рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Немедленно представьтесь.

— Вы будете запоминать или записывать?

От издевательств Маши лицо Павла покрывается ярко-бордовыми пятнами, а ноздри раздуваются всё сильнее. Мне становится неловко и хочется сгладить ситуацию, но я не знаю как.

— Я сейчас охрану вызову. Говорите ваше имя немедленно! — бесится Павел, размахивая перед носом Маши указательным пальцем.

— Записывайте, неуравновешенный вы мой. Точилина Мария Евгеньевна. PR-директор.

Маша с довольной ухмылкой проходит дальше и плюхается на диван, задрав ногу на ногу. Открывает сумочку и достает пудреницу с зеркальцем. Неторопливо ее открывает, вытаскивает помаду.

— Что вы разгорячились-то в конце концов? Разве так подобает себя вести деловому человеку? — Маша покрывает губы розовым слоем и причмокивает. Павел смотрит на девушку ошалевшими глазами. Его грудь выпячена сильнее обычного, а глаза сверкают, бросая молнии. — Садитесь сюда. — Маша хлопает рукой по гладкой коже дивана. — Побеседуем.

Павел настолько разгневан, что теряет дар речи.

— Вы… Вы…

— Что я? А вы что за птица такая важная?

— Павел Леонидович Трухин, управляющий. Прошу вас немедленно покинуть помещение, — на лице начальника появляется испарина, на прорезавшихся скулах играют желваки.

— Аа, Павел Леонидович, — ухмыляется Маша. — Это всё объясняет.

— Что еще объясняет?

— Всё. Буквально всё.

— Уходите отсюда. — Павел злобно указывает рукой на выход.

— И не подумаю, Павел Леонидович. Уж будьте добры трансформировать ваш гнев в милость и показать мне рабочее место. Я намерена радовать вас своей неземной красотой ближайшие четыре недели.

— Да я сейчас! Да я … — Павел в гневе машет кулаком и бежит в свой кабинет, громко хлопая дверью.

Ошарашенно смотрю на Машу. Вот так концерт она устроила. Даже не знаю, смеяться или плакать. В офисе поднимается гул. Сотрудники оживленно обсуждают случившееся. Это явно самое яркое представление за всю историю работы офиса. Никто никогда не позволял себе разговаривать с Павлом таким неприемлемым образом.

— Так вот он какой, этот ваш Павел Леонидович. Ясненько, — Маша задумчиво опирается локтем о колено и подносит руку к подбородку. — Тут будет над чем поработать. За месяц станет у меня как шёлковый.

Мне очень трудно заводить подруг, но с Машей всё сложилось легко и быстро. Мы дружим уже два года. Она не раз доказывала свою преданность. Я доверяю Маше как себе и всегда всё ей рассказываю. Почти всегда. Так получилось, что про Эрика она до сих пор не знает. Я испытываю неприятное чувство вины за свою скрытность. Я обязательно расскажу ей обо всём. В ближайшее время.

Рабочий день окончен, и мы с подругой сидим у меня дома, попивая вино. Федя чинно расхаживает перед девушкой, виляя рыжим хвостом. Маша ему приглянулась, особенно после того, как десять минут гладила его шерстку, приговаривая, что не встречала кота красивее. Федя расцвел, словно на дворе март, и снова нарывается на комплименты.