Зомби меня не разочаровал. Мелкими глоточками, не пролив ни капли, высосал всю бутылку, протяжно и долго рыгнул, после чего принялся освобождать тележку от костей, попутно буркнув:

– Пшли нахрен! Пока я вам кости не переломал, суки!

– Хорошо. – понятливо кивнул я. – Мы тут крутимся на патруле. А ты… захочешь поговорить – мы тут. От себя так скажу – мне нужен сильный и смелый боец в группе. Жизнелюбивый упорный боец.

– Пошел в жопу!

– Ну да, – согласился я, – мы ведь еще не в ней, верно?

– Пошел в…

– Сам пошел! – взорвалась Йорка, наградив ворчуна универсальным жестом. – Ушлепок! Что ты на него слова тратишь, Оди? Этот только на наживку годится! Пошли!

– Оди? – переспросил зомби. – Это вы завалили тролля?

– Пошел в задницу! – рыкнула Йорка, и мы пошли на новый виток патрулирования.

– Откатись от певучего гоблина. – не оборачиваясь посоветовал я. – И, если что надумаешь – мы вернемся минут через двадцать. В любом случае тележку поднять поможем.

– Идите нахрен!

– И тебе прекрасного светлого дня, зомби. И тебе!

Когда мы вернулись, пройдя ряд опор туда и обратно, колесный зомби обнаружился под пятнадцатой опорой. Сидел рядом с тележкой, старательно очищал ее от грязи, орудуя чьими-то шортами. Повернувшись, глянул на певучего гоблина. Тот все еще был без сознания. Лежит ничком, рюкзак на спине нетронут, а вот шорты исчезли. Между ягодиц бодро торчит большая бедренная кость, указывающая в стальное небо. Над этим ягодичным натюрмортом задумчиво висит восстановленная нами полусфера.

– А червь с выдумкой. – заметил я.

– Да-а-а-а… – протянула Йорка.

– Что он сделал? – с любопытством спросил Баск.

– Ну… – замялась девушка. – Оди! Расскажи Баску!

– Легко. – пожал я плечами, и мы пошли на новый круг, не перебросившись с безногим одноруким зомби ни единым словом.

Когда вернулись, червь повторил вопрос:

– Вы завалили тролля?

– Ага. – кивнул я.

– Тяжело было?

– Не. – я лениво качнул головой. – Он расслабился и не ждал гостей.

Зомби провел пятерней по лицу, отбрасывая черные патлы. И я обнаружил, что у него только один глаз. Второй закрыт повязкой, теряющейся в волосах. Он показал свою частичную слепоту специально.

– Ну? Нужен тебе еще боец? Без ног, без руки, без глаза.

– Решать тебе. – ответил я. – А мне такое тесто сгодится. Добавлю того, немного сего. Я требую одного – подчинения.

– Пошел ты.

– Ага.

– В жопу.

– Я так и понял, что адрес не изменился.

Новый виток. Зомби молчит, но не бездействует – продолжает ожесточенно очищать тележку сдохшего привратника, сорванные с оглушенного гоблина шорты превратились в черную от грязи тряпку. Я не пытался продолжить беседу. Шикнул на раскрывшую было рот злую гоблиншу.

– Он же мудак неблагодарный. – пробормотала Йорка.

Ну как пробормотала – при желании ее слова вполне можно было расслышать шагов с десяти, а зомби был гораздо ближе.

– Может, и так. – не стал я спорить. – Но делать что-то ради немедленной ответной благодарности…

– Мог бы спасибо сказать! Ты ему ноги подарил, считай!

– Йорка, – вмешался Баск. – Хватит. Представь, через что он прошел. Ты ведь сказала, что у него нет обеих ног, одной руки и глаза. Он живет на грани – еще одно банкротство, и он превратится в червя. В беспомощного червя!

– Червя. – уже гораздо тише пробормотала девушка. – Да… это страшно… и все же! Чего он такой злобный?

– Он мужик крупный. – заметил я. – Даже сейчас он крупный. А раньше его можно было бы назвать гигантом. Широченные плечи, длинный мощный торс. Рост у него был за два метра. Остатки действительно серьезных мышц до сих пор впечатляют.

– И что? Лопнуть и сдохнуть! Вот как это связано с его злобой?

– Напрямую. – глянул я на Йорку. – Чем ты сильней, внушительней и грозней, тем тяжелее переживаешь превращение в слабака. Уверен, когда он был на пике формы и силы, с ним мало кто решался спорить. А уж оскорбить такого бугая… Он был весомой личностью. И после этого превратится в балансирующего на грани зомби… его психика не могла остаться стабильной.

– Так на кой он нам такой сдался? Пусть сам дальше старается. Нам-то что? Не справится… значит, жить ему червем.

– Он не сможет. – тут же ответил я. – Просто не сможет. Сдохнет.

– Почему?

– Такие, как он, не умеют просить. – медленно произнес Баск.

– Верно. – подтвердил я. – Ты, Баск, такой же. У тебя, по сути, все причины вытянуть дрожащую руку и начать просить милостыню на перекрестках. Потому что ты слеп. Но ты не стал просить милостыню. Ты предпочел выучить чертову карту коридоров, высчитать шаги, запомнить все тропы смерти и вызубрить приходящее и уходящее время сумрака.