– Так… и что с ними стало?

– Две были уничтожены в один день и час. В давнишнем взрыве.

– Давно?

– Очень давно.

– В таком же взрыве как сегодняшний?

– Сегодняшний – мелочь – махнул лапой паук – Наших погибло немало. Нижних зацепило. Но поверь, Оди – это мелочь.

– А что конкретно случилось?

– Про наши внутренние дела я тоже молчать умею.

Пожав плечами, я постучал пальцами по столу и передо мной разложили новую партию фотографий. Эти тоже не выглядят слишком старыми. Зато на них с разных ракурсов изображено весьма яркое, красочное, блестящее и крайне непрофессионально запечатленное зрелище.

– Что за тупорый фотографировал? – осведомился я, пытаясь хоть что-то разглядеть в красочном бесформенном месиве.

Это площадь перед главным входом в паучью крепость Лихткастил. На ней уйма народов, торчат во все стороны стальные и мясные лапы, кричащих цветов одежда. Видны плывущие над головами тарелки с жрачкой, на переднем фоне танцует пара обнаженных бабенок смутных, но явно не стройных очертаний. Но все снято слишком издалека. Не различить лиц. Вообще никаких деталей не различить. Мусор.

Поведя ладонью, я собрал их в кучу и отодвинул к пауку. Поднял глаза. Паук из ПауПам сидел и сверлил глазами столешницу.

– Ты делал фотографии? – понял я.

– Я – с сокрушенным вздохом признался тот – Но…

– Но наделал дерьма – подытожил я – Еще фото есть?

– Нет. Таково правило – делать не больше девяти фотографий за шесть месяцев. Иначе быстро все истратим.

Быстро пересчитав, я хмыкнул – ровно девять.

Девять драгоценных и безнадежно запоротых кадров. Ну ты и кадр, паучина…

– Было бы смешно, придумай ты это правило – добавил я.

Паучья башка опустилась еще ниже, слюнявые жвала едва не коснулись стола.

– Я… – донеслось едва слышно.

– Давай следующие фото – велел я, снова стуча пальцами по столу.

Тасуя фотографии, смущенный паук не удержался от вопроса:

– Стебаться надо мной не хочешь?

– Я же сказал – мне плевать – сказал я чистую правду – Мне плевать на твои успехи, на твои провалы, на твои запоры и понос. Если ты прямо сейчас сдохнешь – я позову еще одного паучару раскладывать пасьянс из хреновых фотографий.

– Так и запишем в хронике – обиженно пробурчал тот – Гоблин ты хренов! Не против такого заголовка? Или еще что получше – чтоб-ты-сдох-долбанный-герой-сучий-Оди…

– Если так напишешь – мое мнение о тебе изменится к лучшему – ответил я и снова не солгал – А тут что?

– Виктория. Верховная паучиха. Славно и мудро правила долгие годы. Королева из королев.

На фотографиях – тетка жирных лет. Усатая. Набрякшее мрачное лицо, бугристый невысокий рот, поджатые брюзгливо губы, шея втиснута в высокий узкий воротник, за спиной сбруя с вертикально поднятыми восемью сверкающими стальными лапами.

– Двенадцатилапая? – уточнил я.

– Все верно – гордо ответил паук – Великая Виктория Двенадцатилапая.

– И всеми она могла управлять?

– К-хм… это скорее символ власти…

– Заспинная корона?

– Ну… послушай, гоблин. Королеву Викторию любили. И до сих почитают. Держи шуточки на привязи.

– Давно почила в бозе?

– А?

– Давно сдохла жируха?

– Эй! Сказал же…

– Но ты ведь ее не сильно почитаешь – наклонился я вперед – Чего так трясешься?

– Зато другие почитают! – огрызнулся паук, тоже наклонившись поближе – И сильно почитают. А мне лишних проблем не надо – тут девяносто пять пауков из ста считают, что Паутина Памяти никому не нужна и нас надо разогнать на черные работы! Плуксов отстреливать на окраинах.

– Прямо как мы сегодня.

– Вот именно! И без обид.

– Ну да. Я грязный гоблин. А ты паук небесный.

– Все так.

– И здесь рожден?

– Конечно!

– Так что про сдохшую жирную клушу с кучей лап? Давно сдохла?

– Давно! – сквозь зубы прошипел паук – Прояви уважение, гоблин! Она почтенная и славная паучиха!

– Она долгие годы была вождем. Стало быть, она по маковку в дерьме и крови. По-другому не бывает и не будет. Никогда.

– Прошу тебя!

– Проси – кивнул я – И пока просишь – следующие фото давай.

А что тут рассматривать?

Жирная верховная паучиха во всех ракурсах и возрастах. От юной сомнительной привлекательности до жирной усатой перезрелости.

– Ты первый кто потратил всего пару секунд на лицезрение королевы.