Так…

Полное боевое звено хорошо снаряженных пауков… И сколько таких вот противников надо, чтобы с ними справиться?

Оказалось, что так глубоко задумался, что не заметил, как произнес вопрос вслух.

– Сколько надо таких здоровяков против паучьего звена? – глянул на меня Рэк – Погоди… с чего ты решил, что с пауками справились? Может они завалили этого хмыря и спокойно пошли дальше медуз искать.

– С чего? Во-первых, они так и не вернулись, хотя все сроки вышли – легко ответил я – Таким боевым рангом не рискуют. К тому же это потеря игдальстрела. Трахарь на это бы не пошел. И остальные бы не пошли. Снова становиться несчастным паукообразным гоблином-работягой? Не вариант. Даже ради улетного кайфа вождя Мимира. Нет. Раз пауки не вернулись – с ними случилось что-то очень нехорошее.

– А во-вторых?

– Череп вцепившийся в трос – указал я на продолжающую стучать погремушку – Сдохни ты и повисни твоя оторванная голова на тросе – я бы так не оставил. Все же соратник боевой.

– Спасибо! – поблагодарил орк – Если что – твою голову тоже погремухой о стену биться не оставлю. Где-нибудь утоплю в укромном уголке.

– Вот и договорились – усмехнулся я.

– Пауки на этом месте проиграли… – продолжил Рэк.

– Вряд ли – покачал я головой – Но тут скорей всего все закончилось. Я думаю, пауки убегали, Рэк. Они проиграли схватку и убегали. Причем бежали уже неполным составом – кто-то полег раньше, кто-то позже, а сюда, к финалу, быть может добежал только Трахарь.

– По дыре во лбу судишь?

– Ага. Бахнули из винтовки, прострелили кочан насквозь. Это игдальстрел. А из него мог стрелять только Трахарь.

– Выстрелил, убил, побежал дальше – продолжил за меня Рэк – Почти добежал до спуска и тут его поймали. Но он вцепился в трос всем чем мог – даже зубами. И ему попросту отрубили голову. Так что ли?

– То есть это его пустая голова стучит о стену скорбно? – хмыкнул Баск – Как назидание…

– Может его. Может кто-то из бойцов звена – кивнул я – Когда их завалили, тела уволокли. Все делали в спешке. Содрали одежду, бросили голову, потащили тела и снаряжение пауков вверх. Почему спешили? Хрен его знает. Но тут бродят плуксы и если преследователей было не слишком много – это веская причина ускориться. К тому же они могли быть ранены и торопились получить медицинскую помощь. Или голова тупого паука им просто не нужна.

– А тело нужно?

– А тело нужно. Мясо.

– Жрут?

– Не вижу другой причины переть на горбу килограмм под сто паучьего мяса.

– А паучьи мозги не мясо что ли? Деликатес!

– А хрен знает их вкусовые пристрастия. Может выковыривать не любят. Или тупо забыли про голову.

– И тушу братана бросили. Но тут килограмм двести – не утащить.

– Гадать мы можем до бесконечности. Тут может все не так было. Продолжаем двигаться. Но теперь впереди шагаю я. Вы шагах в пяти позади. И без споров.

Дождавшись кивков, бросил последний взгляд на медленно исчезающий труп и зашагал дальше по трубе, двигаясь у стены. Ровный темп сломался. Теперь мы передвигались ломанными рывками, то и дело останавливаясь, вглядываясь, вслушиваясь. Долбаные местные обобрали труп сородича, оставив только грязные трусы. В результате я не смог определить уровень их технической развитости. Судя по трусам – предельно низкий. Но может мужик при жизни любил домашний простор для родного хрохотули? Кожу изрядно обожрали, не увидеть следы носимой экипировки. Хотя голени многое мне рассказали – он носил какую-то странную обувь удерживаемую на ноге лентами.

Что мне это дает?

Шанс на то, что те, кто столкнулся с боевыми пауками, не настолько технически развиты, чтобы опасаться выстрела в грудь с расстояния в несколько сотен метров.

Опять же свет… великан ты или нет – тебе нужен свет. Хотя бы тусклый, но нужен для комфортного существования. Мы физиологически не приспособлены для жизни в полной тьме. О этот нужный, такой желанный и такой предательский свет… Чем пользуются здешние? Фонариками? Факелами? Устройствами ночного видения? Навострились пользоваться и общаться жопной эхолокацией?

Мне нужно больше информации. И как можно скорее.

Вскоре обнаружилась следующая зацепка – и тоже на стене.

Оторванная паучья лапа. Стальная. Короткая. С карабином и когтем на одном конце, с оборванной цепью на другой. Судя по высоте зацепки – паук поднялся повыше, уцепившись когтем за едва заметный выступ. Там повис, оттуда его и содрали, попутно оторвав бедолажке лапку. Зачем паук туда лез – неизвестно. Труба не настолько высока, чтобы позиция стоила того. Либо ополоумел от страха, либо старался заняться стрелковую позицию, чтобы достать кого-то определенного и идущего не в первых рядах.

Снова всего лишь догадки. Но идем правильно, и судя по отметкам, мы движемся к следующему каскаду.

– Интересно – задумчиво сказал я, опускаясь на колено у крутого изгиба трубы и наводя игстрел на каскад, что начинался метрах в пяти и выглядел пульсирующим багровым светом игровым аттракционом для самоубийц.

Труба на участке в семь-восемь метров становилась дырчатой. С той стороны полыхали резкие багровые вспышки, оставляющие засветки в глазах. Оттуда же – из дыр – лилась и лилась подсвеченная красным вода, отчего казалась, что мы находимся внутри вены. В этом месте труба круто шла вверх, чтобы подняться, придется карабкаться на карачках, цепляясь руками за светящиеся дыры.