Вартан не ныряет в дерьмовое настроение, а старается на веселой ноте разрядить обстановку. Хотя подозреваю, что он напряжен.

– Я заметил, улыбчивый пацан, вы отлично его воспитали. Но я наконец-то перейду к важному.

Сагалов смотрит на мужа, а не на меня. Он говорит ему, но так, что это касается нас двоих.

– Хочу спросить у тебя разрешения о том, чтобы брать малого к себе. Алия с удовольствием поиграет с ним, да и я хочу привыкнуть к мысли, что стал отцом.

Стася

Вартан смотрит на друга, застыв, как изваяние. Вижу, как дернулась его рука, которая лежала на подлокотнике кресла. Он поворачивает голову ко мне и говорит мне:

– Я не буду препятствовать, да и Стася тоже, это глупо. Но хочу тебя огорчить. В ближайшее время мы улетаем на Мальдивы, где будем праздновать день рождения сына, это было спланировано до твоего приезда. Прости.

– Тогда перенесете эту поездку, я так хочу.

Сагалов смотрит на нас в упор.

Я слушаю их обоих и охреневаю от происходящего.

– Самцы, вы тут никого не забыли?

Один решает что-то со вторым, а я для мебели пришла постоять? Меня сейчас разорвёт от бешенства.

– Какие-то проблемы? – вполне спокойно спрашивает меня Илья и допивает кофе и ставит чашку на стол. – Ты сама утром дала понять, что не против того, чтобы я общался. Уж простите, что немного нарушил вам планы, вернулся раньше, чем вы отпраздновали год сыну. Но раз уж я здесь, давайте сделаем это правильно.

Я перевожу взгляд на Вартана.

– Он прав, когда говорит, как нормальный человек, а не директор гаража. Если он хочет быть на дне рождения своего ребёнка, я не вижу повода ему в этом отказать. Мальдивы никуда не денутся.

Я вообще не уверена, что хочу туда.

– Делайте, как считаете нужным. Я ни слова не скажу. Это же ваш ребенок, какое я имею право что-то решать, правда? – соскакивает с кресла и смотрит на меня, как на предателя. – Ты могла рассказать это утром, мы бы вышли из этой ситуации с наименьшими потерями. Теперь я стою перед Илюхой, как залупившийся козлина!

– То есть, что перед Илюхой ты не так стоишь, тебя волнует, а то, что ты меня сейчас опустил ниже плинтуса, тебе нормально, - стучу пальцами по спинке дивана и смотрю на Вартана жестко. Зря он такую ерунду брякнул, - если это не твой ребёнок и ты ничего не решаешь, может выйдешь и оставишь нас с Ильей?

Если он сейчас какую-нибудь ещё фигню выкинет, я его головой о стену приложу.

– Так, молодые не ссорьтесь, мне ваши скальпы не нужны. Умываю руки. Мы с Алией едем к доктору, будем к вечеру.

Сагалов сразу же вылетает из кабинета, оставив нас тет-а-тет с мужем. Я зла. Зато Вартан немного очнулся. Подошел к двери, запер ее, вернулся ко мне и стал на колени передо мной.

– Я себя плохо контролирую. Меня бесит то, что ты скрываешь от меня столько важной информации. То, что касается Илюхи, мы должны решать втроем, но получается, что вы с Сагой неплохо вчера вечером поговорили.

– Если бы Илья сам к нему не пришёл , он бы вообще не увидел сына больше никогда, - мой голос всё ещё звучит жестко, хотя он, стоящий передо мной на коленях, моментально приглушил весь мой гнев.
– Вот так неплохо мы вчера поговорили. Я к психологу на час дня записалась. Потому что мне нужна помощь. Я не хочу его видеть. Не хочу с ним взаимодействовать никак, вообще, он мне неприятен. Ему я вчера это же сказала. Но если он хочет общаться с сыном, родной, мы не можем препятствовать. А если ты ещё раз скажешь, что это не твой ребёнок, и ты права слова не имеешь, - я хватаю его голову и сжимаю, будто сейчас раздавлю. Любя. Такое ляпнуть! Совсем дурак.

Он так жадно смотрит на мои губы, и я знаю что именно предвещает этот взгляд. Тянет меня на себя и сваливает нас на пол. Нависает и хищно улыбается, залезая рукой под юбку.

– Блять, ты знала, что я завожусь, когда ты такая взрывная, - хрипит мне в губы и молниеносно накрывает их страстным поцелуем, - вообще мой мозг не работает, когда ты такая.

– Не время и не место, - качаю головой.
– Ты из меня вчера все соки выжал, ненасытное создание, вставай, - смеюсь, пытаясь снять его с себя.

На самом деле меня это всё не веселит совсем. И на приеме у психолога я нормально прорыдалась, когда она подняла пару тем, которые я не хотела поднимать и хотела затолкать так глубоко внутрь себя, что было тошно.

Она сказала, что все мои проблемы от того, что мне не удалось нормально прожить смерть Ильи из-за того, что не было похорон и тела. И что моё сознание по-прежнему возвращается к этой истории, потому что в ней никогда не была поставлена точка. А может она быть поставлена только при условии что Илья вспомнит меня, и мы сможем поговорить и поставить точку. И это вряд ли произойдёт, так что...