Моя голова не держалась на плечах, она лежала в его крепко сжимающей руке и послушно позволяла Муратову мокро ласкать меня языком. Я готова была отдаться ему без прелюдий, но не решалась препираться. Через поцелуй чувствовался огненный, властный характер, шутить с которым было небезопасно, а я и так с первого дня нашей встречи стремилась его подчинить…

Мы жарко, торопливо истязали друг друга. Неужели это происходило наяву? Я потянула руки к его торсу. Горячий, жёсткий. Под прикосновениями мышцы сократились, и мне в губы угодил один тяжёлый тёплый выдох. Лекса весь покрылся мурашками и, как ошпаренный повалил меня на диван.

Под весом его тела я ощутила себя достаточно защищенно от всего пространства и запредельно уязвимо — перед возбужденным Муратовым. Он прижался бляшкой ремня и пахом к моему бедру, пытаясь отмахнуться от непослушных кудрей. Завитки лезли нам на лица, мешая целоваться. Я вожделенно запустила в них руку, наконец, узнав, какие они мягкие наощупь, и помогла убрать пряди. Лекса приластился ко мне губами, беспорядочно рассыпая поцелуи по скулам, рту и овалу лица, а я, как могла, отвечала и нетерпеливо ерзала, чувствуя, насколько он возбуждён. Горячий твердый член упирался во внутреннюю часть бедра через нашу одежду. Меня снедало изнутри от нетерпения, между ног жалобно ныло.

Неужели мы могли когда-то терпеть дистанцию?.. Я не понимала, как нам удавалось это переживать, глядя друг другу в глаза и отшучиваясь.

Мы — идиоты!

Муратов запустил руку мне под платье, исступленно сжимая кожу вместе с капроном и бельём. Его умелые пальцы на моих гениталиях… Жар распространился по всему низу живота. Мне нужно было срочно избавиться от колготок.

— Давай помогу.

— Расслабьтесь, — хрипло прогудел он мне на ухо.

Тяжело дышащий Лекса поднялся на колени и забрался под подол двумя руками, бесстыже ощупывая мою задницу. Я приподнялась перед ним, аккуратничая с платьем, но он быстро нашёл резинку колготок и резво стянул их вместе с бельем. Тряпки полетели на пол.

Я осталась голая ниже пояса. Его горячие пальцы тут же легли мне между половых губ, размазывая влагу. В груди стало так мучительно истомно. Чтобы хоть немного облегчить страдания, я застонала, цепляясь за обивку дивана, и выгнулась навстречу сильной ладони. При любой удачной возможности я наблюдала, как Муратов заглядывает мне между ног и теряет терпение.

Он выглядел изнуренно. Дышал через приоткрытый рот, порой, откидывая голову назад, а рукой виртуозно растирал клитор до острых, нестерпимых приступов наслаждения. Ему явно было тесно в обтягивающих брюках. Свободной рукой парень начал теребить жёсткий неподдающийся ремень, и мне тут же захотелось вмешаться.

Я поднялась на колени, на уровень с ним, угодив в горячие объятия. Муратов прижался ко мне всем телом, отчаянно схватив меня за лицо и уже пытаясь вовлечь в поцелуй. Острые пайетки на платье врезались в кожу на его плечах и груди, оставляя розовые царапинки. Сквозь откровенный мокрый поцелуй мне удалось протиснуть руки к бляшке и спуститься ненамного ниже.

Мне не хватило бы сил расстегнуть ремень, поэтому я принялась ощупывать горячий пах. Лекса мученически простонал мне в шею, облизывая покрывшуюся мурашками кожу. Его рычащий голос зазвучал ещё на тон ниже обычного, заставив меня свести бедра, чтобы не кончить так скоро.

— Сними уже штаны!

— Как скажете, Виолетта Сергеевна.

Я чуть не взвизгнула, когда он назвал меня по имени-отчеству. Муратов выдохнул мне в шею, отстранился и приложил к ремню две руки, успешно подобравшись к молнии. Он торопливо расстегнул её и стянул с бёдер брюки.

Я, конечно, была опытной женщиной и не в том состоянии, чтобы скромничать… Но испытала смущение, увидев его без штанов.

— Где твоё бельё?

— Я его не надел, — стянув с себя единственный атрибут одежды, Муратов иронично улыбнулся, насколько мог после страстных поцелуев.

— Я вижу… — не зная, что ещё добавить, я ощутила, как моё лицо воспылало.

Природа решила отдать всё самое лучшее в одни музыкальные руки Муратова. Он был сексуален, и знал об этом.

Парень дотянулся до изголовья дивана, где мы располагались мгновение назад, и достал презерватив. Я думала, мне показалось, когда он шарил по ящикам…

— Нам нужно это? — Лекса покрутил в руках блестящий квадратик. Я всё ещё была занята рассматриванием его достоинства.

Довольно внимательно для человека, презирающего трусы. Я кивнула и выдернула из его рук резинку.

Муратов закусил губу и захрипел, подаваясь навстречу, когда я стала натягивать презерватив на отвердевший, исполосованный венами орган. Его точно заводили мои командирские замашки. Забавно мы сходились характерами…

Не успев опомниться, я оказалась сидя, сверху, сжимаемая его жадными руками.

— Как расстегивается платье? — Муратов завороженно смотрел почерневшими томными глазами, как я начала тереться о головку его члена, не решаясь углубить проникновение. — Быстрее!

— Сзади.