– Не верю, - спокойно заметил Дмитрий Савельевич.
– Не верю.

– А ты не Станиславский. Тебе не положено. Лучше прижми свою Наденьку - пособницу. В крайнем случае - в тюрьме ей будет просто безопаснее, Гребенщиков брезгливо поморщился и обхватил голову руками.
– Ладно, нужно просто работать. Работать каждую .даже самую безумную версию. Согласен?

– А ты вообще, чем в последнее время занимался?
– невзначай поинтересовался Тошкин.

– Таможней и контрабандой.

– А, понятно: тоска по настоящему делу, - Тошкин вдруг почувствовал себя опасно захмелевшим и в который раз осознал, что Надя его не любит.

– Нет, ты подожди, ты скажи - не хочешь, чтобы Чаплинский был убийцей? Не хочешь - не надо, но лучшей кандидатуры для решения всех своих проблем, подчеркиваю всех, ты просто не найдешь!
– Николай Иванович устало вздохнул.
– Ну?
– он посмотрел на Дмитрия тяжелым налившимся злобой взглядом Говори: хочешь?

– Хочу, - согласился Тошкин, понимая, что, если черт не шутит и Чаплинский решился на примитивную бытовуху, то его, Тошкина, в скором будущем ждут лавры сыщика международного класса. Кто знает, удовлетворит ли сей факт столичные амбиции Надежды.

– По рукам. Замазано, договорились. Будет сделано, - обрадовался Гребенщиков и предложил выпить за успех блестящего проекта.
– Все будет тип-топ, - пообещал он, чокаясь.

– Если что, найдем даже арабских спонсоров. И в Дубаи. Хочешь в Дубаи?

– Хочу, - снова покорно кивнул Тошкин. Если Гребенщиков прав, то только в одном - весь этот цирк с приездом лысого еврея на родину не случаен. Что-то ему надо, ему лично надо. И это "что-то" находится в прошлом, но, видимо, может повлиять на настоящее и изменить будущее...

– Коля, Коль, - Тошкин похлопал товарища по плечу.
– Коля, не спи, нам ещё на работу.

– На работу - с блаженной улыбкой идиота спросил Гребенщиков, которого в студенческие времена одной рюмкой валило с ног.
– На работу! А давай его при попытке

к бегству шлепнем? За Аню...

Не хватало только пьяных слез от счастливого семьянина, отца троих детей будущего генерала государственной безопасности. Тошкин задумчиво почесал подбородок - с кадрами в их службе .видимо тоже было напряженно держали алкоголиков, тоже - особисты называются.

– Шлепнем, шлепнем, обязательно, поехали, давай.

– За Аню, - Гребенщиков пьяно икнул, всем своим видом демонстрируя органичное впадение в счастливый юношеский возраст, когда молодая и строгая преподавательница Анна Семеновна была просто-таки пределом мечтаний всех студентов мужеского пола.
– Я, пожалуй, ещё выпью.

– А кто машину поведет?
– строго спросил Тошкин.

– Я - автомат Гребенщиков. Не боись...

Буквально под белы рученьки Тошкин выволок упирающегося Николая Ивановича на свежий воздух и предложил зажевать возлияние пожухлой травой.

– Тошкин - ты дурак, - Коля аппетитно покрутил пальцем у виска.
– Нам дорожная инспекция честь обязана отдавать. Не понимаешь ты субординации...

Ехали с ветерком, невзирая на ямы и канавы, которыми традиционно переполнены отечественные дороги. Весело подпрыгивая на ухабах и проваливаясь в выбоины, Тошкин боролся с подступающей тошнотой, казнил себя за водку в рабочее время и вырабатывал стратегический план проведения следственных мероприятий на оставшуюся часть дня. "Жигули" Гребенщикова с невероятным свистом затормозили у городской прокуратуры. Тошкин представил, как шеф укоризненно взглянет в окно, и поморщился - не доставало ещё этих объяснений.

– Не забудь, - радостно пропел Гребенщиков, - а в Дубаи, а в Дубаи сидит под пальмами Махмуд-Али.

По коридору возле Тошкинского кабинета бегала разъяренная Ирина Владимировна.

– Дима, - вскрикнула она строго.
– Но как же так. Наденька волнуется. У неё ведь работа, - последнее слово Ирина Владимировна проговорила торжественно, почти благоговейно. Видимо, возможная карьера чуток блудной дочери усердно грела ей сердце.
– Но вы хоть справку дадите? Что не по своей воле? Кстати, взрыва пока ещё не было. Я еле уговорила девочку не лезть через балкон.

– Да, это было бы зрелище, - согласился Тошкин, распахивая дверь своего кабинета.
– Прошу, - он пропустил Ирину Владимировну и красивой танцующей походкой вошел вслед за ней.
– Звоните дочери - путь свободен. Бомба изъята и отдана на экспертизу, - в последнем заявлении Тошкин, правда, сильно сомневался в виду плачевного состояния курьера Гребенщикова.

– Ну, спасибо, утешили, обрадовали, - Ирина Владимировна сжала Диму в тесных, но вежливых объятиях, он по-родственному клюнул её в макушку.