Следующие три фразы прозвучали одновременно. Не надо так, дарагой", недобро сверкнув глазами, попросил хозяин заведения." Руки за голову!" фальцетом выкрикнул Максим. "Вечно ты все испортишь, Федоров", - сквозь зубы процедил Сливятин.

Но... Или мы не герои? И море нем не по колено? И кто здесь, в конце концов начальник, кормилец и отец родной? Федоров согласился, что руки Наума должны лежать за головой, стремительно вскочил со стула, навернув Максима бутылкой по голове и отмахиваясь от выстрела, как от надоевшей мухи, схватил Чаплинского за горло. Исполняя все эти движения в стремительном танце проснувшегося медведя он не переставал повторять:" Рожи ваши черножопые, хари ваши черномазые, идите вы к своему жидовскому аллаху...

– Держись, брат, - выкрикнул хозяин ресторана, чье почтение перед источником знания лопнуло под наплывом оскорбленной н национальной гордости.
– Держись. брат, - с этими словами худенький мусульманин шмыгнул в кухню за ножом для разделки мяса.

Когда он вернулся, Федоров и Чаплинский неистово катались по полу, безжалостно мутузя друг друга. Сливятин пристально наблюдал за Максимом, который, обретя уверенность и пистолет никак не мог правильно прицелиться. Хозяин ресторана бесстрашно бросился в гущу событий и быстро оказался сидящим на Федорове и прижимающим к его шее окровавленный бараниной нож.

– Сдавайся, гад, - проскрежетал он.
– Сдавайся, зарежу! Слышишь - не щучу, а?!

Федоров на удивление покорно оставил Наума и тихо сел за столик, махнув на Максима рукой: "Спрячь ты эту штуку, видишь - нервничаю. Все. Накатило и отпустило . Все, сказал же" - он виновато зыркнул на Сливятина, сделавшего каменное лицо "я тебя не знаю и знать не желаю".

– Эй, брат, ты как?
– заботливо спросил хозяин, укладываясь н на пол рядом с Наумом.

– Отлично! Порядок. Честно. Я давно так не отдыхал, - Чаплинский тихо засмеялся.

– Правильно смеешься, - согласился хозяин и вскочил на ноги.
– Я Джагоев, Анвар, а вообще - Митя.

– Я - Чаплинский , Наум. Нема, - бывший диссидент тоже поднялся с пола и пожал крепкую руку хорошего "черномазого повара". Для полноты картины здесь не хватало Билла Клинтона с фотоаппаратом. Сливятин с недоверием посмотрел на эти иудейско - мусульманские объятия и наконец понял , зачем русских пускают в Израиль. Только они, великие и пьяные могут навеки и кровью скрепить арабо - еврейскую дружбу.

– Все сказали, ребята?
– ласково спросил Наум, приготавливая очередную приятную неожиданность в виде ноты в МИД.
– Максим - плохой охранник, но хороший свидетель. А в качестве доказательства я приложу газетную статью. Шантаж, дебош и оскорбление при исполнении. Полный набор. И что теперь стоят ваши знания?

– Ничего, извините господа, - подавившись этим словом к столику подошел старший следователь городской прокуратуры Тошкин.
– Их знания не стоят ничего Но нам с вами надо поговорить. Если хотите, поедем на вашей машине, - Дмитрий Савельевич невольно улыбнулся, представляя как будет запихивать большого гостя в переполненный трамвай. О головомойке которую устроит ему шеф за самодеятельность в присутствии городских властей, он решил подумать завтра.

– Максим, это арест?
– осторожно спросил помятый Чаплинский. Охранник виновато и неуверенно кивнул.

– А сюда, пожалуйста, наряд милиции. Распустились совсем, - нагло заявил Сливятин указывая тонким синим пальцем на лицо кавказской национальности, которое только что чуть не сделало шашлык из Стасика Федорова.

Не советую, - отчеканил Тошкин.
– Не советую, - ещё раз сказал он, пристально глядя в пьяные глаза пострадавшего скандалиста.

– Разберемся, свободны, - с достоинством ответил Сливятин, понимая, что шанс получить еврейские деньги на некоторое время становится приоритетом силовых структур.

– Давайте сразу сядем сзади, - предложил Тошкин с ужасом ожидая требования предъявить ордер или разрешение на прикосновение к неприкасаемой личности. Но переполненный впечатлениями Наум был относительно спокоен. Он хитро прищурил глаза и спросил : "Побег исключен?" Тошкин слабо кивнул и дал команду трогаться... Максим исполнительно выжал газ, опозорившись в ресторане, он все же помнил, что играть надо в государственной команде.

Дмитрий Савельевич устало вздохнул и в который раз за этот день назло, но грубо выругался в адрес Нади. Ее способности создать криминальную ситуацию мог бы позавидовать даже Аль Капоне. По большому счету на её совесть можно было бы смело повесить несколько трупов. И что обидно, не поморщившись, прекрасно внесла бы этот груз. Хорошо, что у неё иногда включаются мозги. Напуганная бомбой, она созналась, что в разговоре с Чаплинским упомянула о тайном знании, которое есть у неё самой и у Танечки - лаборантки. Случайно ли девушка именно в этот же день занялась прыжками в воду ? И в чем бы ни каялась Инна Константиновна - рука Массада чувствовалась и в её путанном рассказе и в этих, теперь уже ясно не случайных совпадениях.

На месте надиного редактора , Тошкин давно бы избавился от этой мины незамедлительного действия. Пять минут ума и сутки похмелья. Ей явно тяжело даются практические занятия по жизни в интеллектуальных рамках. Что это за дикий лепет о бомбисте Ч., что за месть кота Леопольда и его товарищей? Что ещё там она нарыла, когда пообещала равнодушному городу продолжения? Надя так активно ищет бандитской пули, что похоже, окончательно впала в депрессию. Ей надо забрать Аньку и срочно родить Саньку. И никаких проблем на целых два года... Ну почти на два года.