– Гораздо лучше, – ответила она и замерла от странного ощущения жадной нежности, отозвавшегося жаром в груди. – Я… уже вовсю хожу. И даже рисовала.

– Смотри! – Агата, отцепившись от отца, подбежала к столу, схватила рисунок Софии и вернулась обратно. – Вот! Это Софи мне подарила!

– Замечательно, – кивнул Арен, забирая рисунок. – Возьмем его с собой. Только сначала я должен узнать, кто все эти нарисованные красавицы. – Он, по-прежнему улыбаясь, посмотрел на Элизу и Рози. – Вы же сестры Софии? Как вас зовут, девочки?

Девочки молчали, и София поняла, что они испугались. Рози, кажется, просто опасалась незнакомого дядю с необычными глазами, а вот Элиза… да, не узнать императора она не могла и теперь смотрела на него с искренним ужасом. Наверное, вспомнила случившееся на Дворцовой площади в День Альганны.

Софии вдруг стало больно, и она, поглядев на Арена, заметила, как меркнет его улыбка, а из глаз исчезает тепло.

– Их зовут Элиза и Рози, – ответила София громко, безумно желая обнять его. – И они очень стесняются. Лиз, Рози, отомрите. Это же папа Агаты.

– Да! – сказала наследница немного воинственно. – Он у меня самый лучший!

Арен вновь улыбнулся, однако глаза его так и не стали теплыми.

– Доброго вечера вам, Эн, Синтия, София, Элиза, Рози и Вано, – произнес он негромко и подхватил дочь на руки. – А мы с Агатой пойдем. – И начал строить лифт.

– Доброго вечера… – прошелестели они хором, а когда император и его девочка исчезли в сиянии стен лифта, Элиза едва слышно спросила:

– Софи… Это правда император?

– Правда. – Она вздохнула. Скорее бы Арен вернулся…

– Ой.

– Не стоит его бояться, Лиз, – заметил Вано ласково. – Он хороший человек. Рози, и ты не бойся папу Агаты.

– Глаза-а-а! – протянула младшая, вытаращив собственные. – Жуть!

– Совсем даже не жуть, – возразила София. – А очень даже красиво. Сейчас покажу!

Она вскочила с постели, схватила бумагу и карандаши со стола, села обратно и начала рисовать.

Софии давно казалось, что искреннюю улыбку Арена она знает наизусть. И сейчас она рисовала его таким, каким знала, помнила и любила – радостным и счастливым, улыбающимся, с искрами в черных глазах.

– Думаю, этот портрет понравится Агате еще больше, – хмыкнула Эн.

– Несомненно… – пробормотал Вагариус.

– Надо же… – протянула Синтия. – Кто бы мог подумать, что он может так улыбаться…

– Да, тут он совсем не страшный! – подтвердила Рози. – Мне нравится, Софи!

– Получается, мы сегодня весь день… разговаривали и играли с… – прошептала Элиза с благоговением, так и не произнеся слова «принцесса», и правильно сделала.

– Это не так важно, Лиз. В первую очередь Агата – просто маленькая девочка. А потом уже все остальное.

Александр очень расстроился, что и сегодня к ним не вернулась София, и Арену пришлось пообещать, что завтра это обязательно случится. Поверил и успокоился сын только после того, как ему показали ее рисунок. Мальчик вцепился в него и с интересом расспрашивал Агату о девочках, с которыми она общалась в госпитале.

– Папа, я тоже хочу! – заявил наследник после этого рассказа. – Хочу познакомиться с сестлами Софи!

– Познакомишься, – ответил Арен. Сейчас он готов был согласиться практически на все что угодно – не было сил возражать. Да и зачем? Милые девочки. Виктория, конечно, станет возмущаться, не аристократки ведь, но и с этим возмущением он справится. В конце концов, София спасла Агату, и совсем уж недостойно демонстрировать презрение к ее семье.

Интересно, как скоро Виктория забудет про то, что сделала их аньян, и вновь начнет смотреть на нее свысока? Вряд ли Силван Нест сможет повлиять на это, он всего лишь психотерапевт, а не бог.

– Арен… София правда вернется завтра? – спросила Виктория с робостью, когда они уложили детей и император перенес жену в ее покои.

– Я не знаю насчет возвращения к работе, это еще надо обсудить. Но к Алексу я ее, конечно, завтра приведу.

– С кем… обсудить?

Арен задумчиво изучал неуверенное лицо Виктории. Гневом или ревностью она пока не полыхала – по крайней мере внешне, – но кто знает, что будет дальше?

– С лечащим врачом, Вик. Ну и с самой Софией, конечно. Если она захочет немного отдохнуть, я не буду препятствовать. Она заслужила.

Жена кивнула и, опустив взгляд, тихо сказала:

– Спокойной ночи, Арен.

Он ожидал вопроса «ты останешься?», но его не последовало. Неужели Виктория наконец начала что-то понимать? И если да, то что именно?

Но Защитник упаси об этом спрашивать, особенно сейчас, когда он едва на ногах стоит.

– Спокойной, Вик.

А может, он вообще сегодня не придет?