Стало горько. И в ответ на заданный вопрос я только утвердительно кивнула.

Взгляд папы на некоторое время стал задумчивым и проходящим словно сквозь меня, а потом он неожиданно со всей дури громыхнул кулаком по столу – даже посуда задребезжала!

– Паразит темный! – взревел папочка, включив режим «северного орка». – Отродье глубинное! Да чтоб ему на самом дне утопнуть! Чтоб он пить не мог, и чтоб от него все девки шарахались! Чтоб…

Дальнейшее перечисление «пожеланий» заставило покраснеть даже меня, которую после жизни в трущобах не смущала самая отборная матросская брань. А папа ух, как заворачивал!

– Так, дочь, имею в виду, – на меня яростно сверкнули глазами. – Если от меня, отца своего родного, откажешься и признаешь это исчадие глубинное, как есть прокляну! И неважно, что кровь у нас с тобой разная – моя ты дочь, слышишь? Моя! И ничто этого не изменит!

От неожиданности я на несколько мгновений опешила, а секунду спустя ощутила давление подступивших к глазам слез. Сговорились они все что ли меня до растроганных слез доводить?

– Ничего не изменит, – сдавленно подтвердила я.

– Вот и ладненько, – папа неожиданно улыбнулся и, поднявшись из-за стола, обронил: – Пойду отдохну маленько. Сколько ж я толком не спал…

Подняться с ним наверх вызвалась Даффи и никаких возражений она не приняла. Удивительно, но эта невысокая, хрупкая с виду девочка действительно придерживала папу, помогая ему передвигаться – похоже, сказывалась гноллья кровь. В итоге за столом остались только мы с Эртаном. Лишние приборы тут же исчезли, а вместо опустевших тарелок появился с вечера приготовленный Фэксом ягодный пирог и заранее заваренный мною чай.

– Эртан, – обратилась я через некоторое время и, завладев его вниманием, нерешительно спросила: – Не знаешь, как сейчас в корпусе?

– Хочешь знать, как все отнеслись к тому, что ты оказалась некромантом? – без труда уловил он суть. – Врать не буду, Фрида. По-разному. В Сумеречье сейчас не все гладко, в корпусе царит раздор, чего прежде никогда не случалось и…

Договорить ему не дал внезапно раздавшийся звон, возвещающий о приходе гостя.

– Не хочу портить вам аппетит, – вслед за ним прозвучал голос Овара, который точно лимон съел. – Но к нам неприятная особа пожаловала. Леди Шаркэ. Пускать?

Невольно приподнявшись с места, я растеряно посмотрела на дверь.

И что моей так называемой бабушке здесь понадобилось?

Глава 4

Леди Шарке, восседающая в гостиной, где традиционно встречали гостей, выглядела так же, как в нашу последнюю встречу – то есть, безупречно. Аристократка до мозга костей, надменная, чопорная, холодная, она не проявляла никаких эмоций, и лишь глаза выдавали ее напряжение.

– Итак, чем обязаны? – спросил Эртан, приобняв меня за талию.

Больше в присутствии этой… леди я особо не нервничала, а благодаря его жесту и вовсе успокоилась.

– Аэлина пропала, – без предисловий сообщила леди Шаркэ. – Она не появлялась дома уже больше недели и, насколько мне известно, в столице ее тоже нет. Я подумала, –ко мне обратился пристальный взгляд. – Вы можете знать, где сейчас находится моя дочь.

– Сожалею, но нет, – ровно ответил Эртан.

Ни к этой женщине, приходящейся мне родной бабушкой, ни к матери я теплых чувств не питала. Хотела промолчать, но совесть все-таки не позволила.

– Не знаю, как сейчас, но несколько дней назад она была в доме Тайлеса, – поделилась я. – Тайлес – это некромант, если вам неизвестно.

Судя по тому, как стремительно побледнело лицо леди Шаркэ, о Тайлесе она слышала и знала, какие отношения связывают его с Аэлиной.

– Ты… – голос леди дрогнул, выдавая волнение, но она быстро взяла себя в руки. – Ты с ней говорила?

– Нет, – сказала я правду и не отказала себе в возможности сыронизировать: – Можете ею гордиться, она не снизошла до разговора со мной. Впрочем… сомнительное достижение, учитывая, с кем она живет и кому оказывает поддержку.

На лице леди Шаркэ не дрогнул ни единый мускул, но не сходящая с него бледность говорила лучше всяких слов. За содействие темным магам, особенно некромантам, в лучшем случае давали пожизненный срок, но чаще все заканчивалось казнью. При всех своих недостатках, такой участи леди Шаркэ своей дочери явно не желала. Хотя, быть может, больше заботилась о своей репутации, на которую Аэлина бросала тень – не удивлюсь, если так оно и было.

Выдержав недолгую паузу, наша гостья спросила:

– Я могу рассчитывать, что, если о Аэлине появятся какие-то новости, вы дадите мне знать?