– Ну вы, вашбродь, даете! – восхищенно присвистнул унтер. – Никакого кистеня не надо.

– Приведите его в себя. – Денис уселся на табурет рядом с окном. – Я вижу там, в углу, рукомойник…

Поверженный оказался парнем не слабым и, быстро придя в себя, попытался рыпнуться, правда, увидев вооруженных ножами мордоворотов, сник… или – притворился.

– Ну, Иван Петров, здравствуй, – ласково улыбнулся Денис.

Услыхав свое имя и русскую речь, предатель вздрогнул и исподлобья зыркнул на Дэна.

– Хорошие ты птички режешь. – Давыдов покусал ус. – Только вот друзей не тех выбрал. Они ж тебя бросили! Да-да, ты ждешь помощи совершенно напрасно! Аж до Дюссельдорфа добрался, бедолага. И куда теперь? В Голландию, Бельгию? Лучше уж сразу в Америку, а?

– Все лучше, чем среди вас… как нелюдь, – хмуро отозвался Петров. – Все себе забрали, твари, пиявцы ненасытные… А нас за людей не считаете! Ничо, явится еще на вас новый Пугачев!

– О, да ты вольтерьянец! – подкрутив усы, гусар неожиданно расхохотался. – Рэволюционэр! Тогда тебе к Бонапарту, да… Только ведь там тебе не поверят, нет. К стенке поставят и… или, скорее, повесят. Хочешь в петле болтаться, да? Будешь. И никто тебе не поможет, понимаешь, никто! Мавр сделал свое дело – мавр больше не нужен. Хотя вряд ли ты понимаешь, о чем я.

– Я грамотен, – недовольно буркнул предатель. – Шекспира Вильяма читал.

– Ну так тем более – понимаешь. – Давыдов хохотнул и потер руки. – Выхода у тебя, Иван Петров, нет, и ты это знаешь. Хозяева твои тебя кинули, и ты нынче один. А одному на чужбине ой как непросто! Особенно когда денег нет. Денег-то нет, правда? А я могу дать. Нет, право слово! И ничего мне от тебя не надобно… Мы и так все знаем. И про убийства на гауптвахте, и про Ярика из антикварной лавки, и про тех, кто… Ладно, – Денис ухмыльнулся. – Как, кровь-то на руках не горит? Товарищи ведь твои… были…

– Какие они мне товарищи? Сатрапы! – взбеленился Петров.

– Пусть так… – Давыдов вытащил кошелек и невозмутимо высыпал на стол все его содержимое – серебро, золото и ассигнации.

– Здесь около двухсот рублей. Талеры, франки, фунты, – иезуитски улыбаясь, пояснил Денис. – Для того, чтобы начать новую жизнь, вполне хватит. Хочешь – здесь, а лучше – в Америке. Северо-Американские Соединенные Штаты, есть такая страна…

– Я знаю… – Предатель сглотнул слюну, глаза его блеснули.

– А от тебя нужно лишь одно, Иван. Имя! Кто отдавал приказы? Там, в Варшаве. Кто?

– Я… я его точно не знаю… Иногда он представляется Магистром. Но у него много имен… Пару раз видел в лавке – мы там встречались… Смогу описать.

– Давай!

– Лицо такое вытянутое чуток… Усы и бородка… Рыжеватые, но он может их красить… Светлые гла…

В этот момент на лестнице послышались шаги, и в дверь постучали. Жестами расставив помощников по обе стороны от двери, Давыдов строго взглянул на предателя и шепотом велел открывать:

– Смотри только без глупостей, парень. Иначе…

Кивнув, Петров подошел к двери, молча отодвинул засов… и с криком рванулся прочь, в коридор… Тут же прогрохотал выстрел!

– Че-орт!

Все трое мгновенно выскочили следом… Однако было уже поздно! Окровавленное тело предателя с простреленной головой валялось у лестницы в самой нелепой позе. Рядом стоял бледный трясущийся господин с дымящимся пистолетом в руке…

– Я… я только хотел спросить… Он на меня набросился… с ножом… вот…

Незнакомец говорил по-русски… Впрочем, такой ли уж незнакомец? Синий двубортный сюртук, французские, с пуговицами, панталоны. Все изысканное, дорогое… И лицо… Да что там говорить! Знакомое… более чем!

– Ураковский! – Денис ахнул. – Вы… вы как здесь?

– За вами шел, – признался знакомец. – От самого Рейна. Поначалу думал – вы или не вы? Потом признал, бросился следом – в гостиницу… И тут… Тут какой-то сумасшедший! Как выскочил, как набросился… Хорошо, у меня всегда заряженный пистоль при себе… Такие времена уж… Господи! – Кусая губы, Ураковский склонился над трупом. – Да я ж его, кажется, убил! Теперь что же… Что же делать-то, господа?

– Уходим, живо!

Оттолкнув поднимавшегося по лестнице хозяина, Давыдов бросился вниз. Следом за ним прогрохотали помощники… и Ураковский.

Бежали, скрываясь от предполагаемой погони, опомнились лишь за городом, остановили коляски.

– Вы, Станислав Петрович, как здесь? – наконец, осведомился Денис.

– Собрался в Польшу, знаете ли. – Ураковский застенчиво улыбнулся. – Там у меня оказалось вдруг совершенно неожиданное наследство. Поместье недалеко от Варшавы. Двоюродная тетушка отписала и вот недавно преставилась… Царствие ей небесное. Я-то уж, грешным делом, и думать про нее забыл…