Шрифт:
Теперь же у него наконец появилась заинтересованная аудитория. Следователям волей-неволей приходилось выслушивать рассказы косноязычного, вечно запинающегося и заикающегося преступника. Больше его не дразнили «Грин-Ривер Гэри», потому что он действительно оказался тем самым убийцей. И мог предаваться воспоминаниям о своей жизни и своих преступлениях день за днем.
Ему это нравилось. Нравилось хвастаться талантом убийцы перед теми самыми людьми, которые много лет сталкивались с делами его рук. Побеседовать с ним рвались журналисты и психологи, криминалисты и агенты ФБР. Он оказался в центре внимания.
Риджуэй готов был говорить по восемнадцать часов в день, но детективы не собирались давать ему такую возможность. Сначала ему позволяли выбирать, что он хочет съесть на завтрак или на ужин, но он счел, что становится звездой, и этот выбор у него отобрали. Изредка, в качестве поощрения, ему заказывали что-нибудь вкусное или приносили почитать книгу.
За исключением выездов на места преступлений, он ни разу не покидал штаб-квартиры следственной группы – это делалось специально, чтобы никто не проведал, где его содержат. Его обязательно сковывали по рукам и ногам, в машине по бокам от него сидело двое полицейских. За ними ехал еще один автомобиль сопровождения; при поисках присутствовали адвокаты. Сам Риджуэй не знал, куда и когда его повезут. Его могли разбудить на рассвете и посадить в машину; могли забрать с собой прямо посреди допроса. Выезды он обожал, но тут уж ничего нельзя было поделать. Риджуэй должен был указать, где прятал тела жертв. При этих выездах он оживлялся, ерзал на месте в предвкушении и отпускал шуточки. Преступник явно пребывал в восторге от того, что может заново пережить испытанные некогда чувства.
Зато старые секреты постепенно начинали раскрываться. Находились кости девушек, пропавших двадцать лет назад. И только это заставляло полицейских держаться и продолжать. Еще немного, и убийца окажется в тюрьме, откуда не выйдет никогда. А пока надо вытянуть из него все, что он может поведать.
Глава 21. Старые скелеты
Ежедневные допросы начинались всегда одинаково. Около восьми утра детективы являлись в штаб близ аэропорта Боинг-Филд. К тому времени Риджуэй успевал проснуться и получить свой завтрак. Первым делом его спрашивали, что он ел. «Оладьи, яйца, бекон». Улыбаясь, Риджуэй сообщал, как ему спалось прошлой ночью. Спал он всегда отлично, и призраки из прошлого не преследовали его. Но на допросе он рассказывал о них мучительно медленно, уклоняясь от прямых ответов и перескакивая с предмета на предмет.
Допрос мог выглядеть примерно так:
– Во сколько вы проснулись?
– Хм… В шесть утра.
– Точно?
– Даже не знаю. Может, в пять. Хм… Или в четыре.
– Значит, вы встали…
– Одно из двух.
– Вы встали раньше шести.
– В выходные мы… хм… обычно старались отоспаться… Ну, пусть будет четыре. Значит, если ее убили в полночь, то мы с Джудит… То есть промежуток, в который она была убита. Часа два.
– Два часа?
– Где-то в этих пределах. Если она… ну, в общем… хм…
– Продолжайте.
– Я… хм…
– Вспомните, когда она была убита.
– Ну, вечером… хм… так говорили в новостях. Насколько мне известно, она была убита вечером.
Получается, что он проснулся и в шесть, и в пять, и в четыре утра. О времени убийства знает из прессы. А заодно успевает упомянуть, что они с женой любили в выходные поспать подольше. Такие разговоры детективам приходилось вести по нескольку часов кряду. Причем большая часть данных, сообщаемых Риджуэем, была лживой. Он сочинял, а когда его ловили на лжи, ссылался на плохую память.
По условиям сделки от него ожидали предоставления физических улик, и он сообщил, что у одной из жертв были при себе украшения, которые он снял, а затем спрятал возле километрового столба на шоссе. Целый уикенд поисковая группа на тридцатиградусной жаре продиралась через кусты и копала землю на участке вокруг этого столба – безрезультатно. Детектив, который отвечал за поиски, столкнувшись с Риджуэем в коридоре, набросился на него с криками:
– Что за хрень про те драгоценности, а? Я чуть не сдох, пока копал там ямы. И ни черта не нашел! Все из-за твоих сраных баек! Знаешь, что там было?
– Хм, что? – спросил Риджуэй.
– Скелет опоссума! А почему? Да потому, что ты издеваешься над нами!
Риджуэя в этот момент вели на очередной выезд. Разъяренный детектив заявил:
– Никуда ты не поедешь!
А потом скомандовал охране:
– Засуньте его задницу назад в клетку, пусть посидит и подумает, вдруг скажет правду.
Риджуэй был явно разочарован тем, что не получит долгожданной поездки. Но продолжал лгать. Ему неоднократно напоминали, что любая ложь может повлечь за собой суд по семи обвинениям и смертную казнь. Как любой убийца, за собственную жизнь Риджуэй очень и очень держался. Так почему же он лгал?
К нему пригласили психолога, который должен был внушить преступнику, что ложь ведет его в никуда. Чтобы помочь Риджуэю понять причины его патологической лживости, доктор Роберт Уиллер предложил ему несколько возможных объяснений. Например, следующие:
• Он лжет потому, что подсознательно хочет казни.
• Он лжет, чтобы выглядеть менее бесчеловечным.
• Он лжет, чтобы почувствовать свою значимость.
• Он лжет, чтобы сохранить контроль над местами захоронений жертв, которые очень ценны для него.