?????????????????????????? И чтобы окончательно заякорить, прижал ладонью низ ее живота, затем коснулся, словно невзначай набухшего бугорка и убрал руку. Жанна жалобно выдохнула:

– Еще!

Ярцев вернулся и довершил начатое: пара точных движений, и она застонала, низко, утробно, содрогаясь и словно пытаясь удержать его пальцы.

Несколько толчков, и он тоже разрядился, излившись на покрасневшие ягодицы.

Почувствовав, что Жанна едва держится на ногах, он взял ее на руки и понес в спальню, по пути захватив полотенце из ванной. Растерянная, оглушенная давно не испытываемым наслаждением, она покорно ждала, пока он сотрет с нее свои следы.

А Феликс, несмотря на истерично воющую систему душевной безопасности, невольно залюбовался. Удовлетворенная женщина в порванных чулках, с распущенными волосами была так притягательна!

Сейчас она была настоящая, без лжи и притворства. Она дышала сексом и наслаждением.

Жанна не ожидала, что все получится именно так. Она собиралась еще раз использовать прием, позволивший ей когда-то завоевать строптивого, ершистого, тогда еще совсем молодого сыщика.

Посмотреть на него потерянным взглядом, сочетающим страдание, безмолвный упрек и вселенское прощение. Нервно покусав губы, скорбно прошептать: « Как же ты жесток, Феликс. Ты делал мне больно! » И тут же бархат карих глаз покрыть глянцем слезинок.

Но сейчас она не могла играть. Каждая ее клеточка словно пропиталась сывороткой правды.

Глава 1.3

Не зря эзотерики утверждают, что в момент близости мужчину и женщину объединяет энергетическое поле, и аура одного и другого партнера сливается, образует единое целое.

Внизу она еще трепетала, там чуть саднило от жесткого вторжения – казалось, что Феликс был еще в ней. Если бы это продлилось немного дольше, она бы расплакалась.

Она и сейчас еле сдержала слезы – такого шквала эмоций она давно не испытывала. Обычно она в постели была ведущей, чутко улавливала желания партнера, подстраивалась. Была ласковой , страстной, нежной, агрессивной. Но для собственного удовлетворения ей нужно было, чтоб ее покоряли, подчиняли. И не по-игрушечному «ата-та, плохая девочка», а так как Феликс. По праву сильнейшего. По праву завоевателя. В низу живота снова вспорхнули бабочки. Еще не отойдя от звезд в голове, она готова была усесться на его бедра. Склоняясь над ним, поглаживать, целовать, поиграть с чувствительными сосками. Касаясь грудью его кожи, чувствовать, как в нем снова загорается желание. Она выдохнула.

Нужно немного протянуть время. Тяжело врать, понимая, что Ярцев может не поверить ни одному слову. Да это и не нужно, главное, чтоб сделал вид, что поверил.

Она легко поднялась с кровати, тряхнула волосами и кошачьей походкой направилась в гостиную, где стоял «философский эликсир» . Нашла второй бокал и присела на край кровати.

Янтарный миротворец налит в два бокала.

– Я хочу выпить за тебя!

– Нет уж, за себя я сам еще могу выпить. Давай просто выпьем.

– Хочешь, я тебе массаж сделаю в благодарность за бесподобный секс. И ничего не говори сейчас, ладно?

– Подожди с массажем. Ты же не рассчитываешь, что я опять как честный человек предложу тебе руку и сердце? Может, объяснишь, зачем пришла?

– Сначала я хотела бы объяснить, почему ушла…

– Слушай, давай не будем лезть в эту помойку! Меня тогда сильно тряхануло, и если бы не Сашка, меня бы давно пристрелили, как пса помойного. Так что для тебя я точно покойник.

– Тогда я некрофил. Да и для покойника ты слишком сексуален, - попыталась придать разговору постельное направление Жанна.
– Феликс, прости меня. Я тогда не могла с тобой поговорить, была юна и глупа. Когда ты был на дежурстве, я не пришла домой, тебе мама, наверно, об этом сказала. Я поздно возвращалась из института, и меня изнасиловали. Мне не хотелось жить. Я не знала, простишь ли ты меня, но боялась, что можешь наделать глупостей в поисках преступника. Я была раздавлена, уничтожена. Я не смогла бы быть с тобой, потому что от этой грязи нельзя отмыться. В отчаянии я собралась утопиться. И сделала бы это! Уже перелезая через парапет, я почувствовала, что меня схватили чьи-то руки.

– Ты куда собралась?

Безумно посмотрев на спасителя, я опустилась на корточки и зарыдала. Наша поруганная любовь, мое растоптанное женское достоинство, отсутствие малейшего представления о том, как ты отреагируешь на мою боль, лишали меня желания жить. Незнакомец был так искренен в своем стремлении помочь, что мне пришлось рассказать о своей беде. Он пригласил меня к себе, чтобы я успокоилась, налил коньяка и пообещал утром купить другую одежду взамен испорченной.

– Прямо добрый самаритянин…, - скептически произнес Феликс.

– Как ты можешь?! Я никому не рассказывала об этом! Эта боль до сих пор живет во мне..

– А почему ты тогда все за меня решила?

– Потому что спустя две недели я поняла, что беременна, и этот ребенок – результат изнасилования. Теперь ты понимаешь, что на обмане нельзя было строить нашу жизнь. Когда я приняла решение жить, вернее, существовать без тебя, мое сердце покрылось ледяной коркой. И она становилась все толще и толще с годами. В нем остался лишь крохотный пульсирующий уголок, в котором живут воспоминания о тебе.

– А ребенок?

– Я не могла оставить его.

Феликс будто погрузился в состояние гипноза. Находясь в этой комнате здесь и сейчас, он в то же время реально был здесь, но не сейчас, а много лет назад. Он вспомнил с фотографической точностью время, предшествовавшее уходу Жанны. По утрам она была бледна, мало ела и ее иногда тошнило. На его обеспокоенные расспросы она отвечала, что это последствия сессии, слишком там все сложно. И это было примерно за два месяца до ее исчезновения, потом она снова стала сама собой. Значит, сейчас она опять врет.