– - Понятно. Анна поджала губы и задумчиво спросила: -- А я-то чем помешала этой милой компании?

– - Помешала не столько ты, сколько конфликт внутри самой Эспанской церкви, – Макс как-то горько усмехнулся. – Там, как оказалось, идет нешуточная грызня за власть. Боюсь, после этой истории, мне придется самому заниматься Тайным ведомством. Слишком много они прошляпили.

Он снова отхлебнул взвара и продолжил:

– - Их отказались финансировать и срочно потребовались деньги. Во главе этой партии, кстати, стоит твой бывший духовник, Анна. Падре Мигелио. Помнишь такого?

Анна кивнула головой: отца Мигелио она помнила отлично. Это он поучал ее отказывать мужу в любовных ласках. Даже тогда это требование показалось ей весьма нелепым.

– - Я думал, что графине не хватает средств на любовников, а оказалось, все немного проще. Конечно, и средств ей не хватало, да еще и падре предъявил расписки и потребовал оплатить. На тот момент у него была уже солидная переписка с графиней по духовным вопросам. Если бы письма попали к отцу… Думаю, ей бы не поздоровилось. Потому решили, что весьма выгодно будет убрать мою жену. Мать приедет разделить со мной траур, ну и я растаю… А еще в казну церкви придут серебряные рудники. Они – приданое…

– - Почему в казну церкви?! Разве они не достались бы Франкии в случае моей смерти?

– - Нет. Это имущество твое. Да, по условиям брачного контракта ты не распоряжаешься доходами, но это пока ты жива. В случае твоей смерти… -- Макс чуть замялся и продолжил: -- Отец Амбросио оказался не так стоек к пыткам, как думал сам. Он указал тайник, где хранится твое завещание.

– - Но я не писала! – возмутилась Анна.

– - А я знаю. Там была открытая дата и твою подпись и личную гербовую печать подтверждали подписи четырех уважаемых свидетелей: графини Аржентальской и некоего графа Люнеро с франкийской стороны. А также подписи герцога Фернандеса де Веласко и его жены с эспанской стороны. Заверенные личными их печатями подписи.

Анна со злости хлопнула кулаком по столу:

– - Да как они могли это подписать?! Они же никогда не были во Франки! Обман открылся бы сразу же!

– - Нет, Анна. Не знаю, кто именно подделывал твою подпись, но у церкви, наверняка, есть умельцы. Печать же герцогини Ангуленской, скорее всего, – подлинная, а местом подписания договора указана Эталия. Я думаю даже, что все подписи, кроме твоей, подлинные. Графиня Аржентальская и граф Люнеро во время нашей с тобой поездки совершили небольшое морское путешествие и прибыли уже после нас. Разумеется, ни в какую Эталию они не ездили, но кто бы это смог доказать? Фрегат, на котором они прокатились вдоль берега, принадлежит эспанской церкви. Как думаешь, что бы показали моряки под присягой?

– - Здесь все не вяжеться, Макс! Откуда на документе могут быть подлинные подписи и печати моей эспанской родни?

– - Амбосио указал, что пакет с документом возила в Эталию Бертина, как истинная и преданная дочь эспанской церкви. ***

Слезы текли из глаз Анны сами собой, она их как будто не замечала. Просто сидела и смотрела в никуда…

Макс отодвинул свое кресло, шагнул к ней, встал на колено, чтобы не давить на нее своим ростом, а потом просто устроился на полу, бережно взял холодную руку и принялся поглаживать тонкие нежные пальцы.

– - Анна…

– - Я не понимаю! – она торопливо вытирала слезы прямо рукавом платья, но руку свою у него не отбирала, повторяя снова и снова: -- Я не понимаю! Я просто не понимаю…

– - Предательство – это всегда больно. И почти всегда непонятно.

– - Кому теперь можно верить? Кому?! – Анна всхлипнула. Казалось, еще немного, и она сорвется в истерику.

Максимилиан крепко сжал руку и потянул ее к себе. Потянул аккуратно, просто задавая вектор движения, а не принуждая.

Сперва ему казалось, что она сопротивляется, что сейчас отберет руку и уйдет, уйдет насовсем, так и не поверив ему… Но удерживать сильнее он не стал, оставляя выбор за ней…

С кресла Анна встала так резко, что сердце у герцога замерло. Он не рискнул подняться с пола. А жена, положив ему руку на плечо, как будто ждала чего-то, всматривалась ему в глаза.

– - Макс…Я не знаю, как мне сейчас быть… -- почему-то говорила она еле слышным шепотом, и так же тихо он ответил ей:

– - Это ты должна решить сама, Анна…

Прошуршал тяжелый шелк платья, она опустилась на колени рядом и протяжно всхлипнув, уткнулась ему в плечо. Максимилиан гладил чуть вздрагивающую спину и приглушенно говорил:

– - Все закончилось, родная… Все уже закончилось. Я всегда буду рядом.

Постепенно она затихла, как будто согреваясь под его рукой, затем немного повозилась, устраиваясь удобнее, шмыгнула носом, вздохнула и спросила:

– Я… у меня глаза, наверное распухли?

– Ты очень красивая, Анна! Очень!

Она зажмурилась, как ребенок, опасающийся чего-то, вытянула губы трубочкой и чмокнула его в щеку…

__________________________ Стихи Леонида Чернышова