— Хорошо бы! Не забудете?

— Обещаю, заберу с собой, только выясните, что ему можно дать, что бы в дороге вел себя спокойно. Часов на восемь рассчитывать надо. Пока доедем, пока в клинику поместим! А с приятелем я уже сейчас переговорю.

— «Надо же, — думал Макс, — какая удача, и возраст подходит, и глаза светлые, и даже имя созвучно! Пусть король полюбуется на сбрендившего наследника, сразу, думаю, назначит своим преемником Рональда! Больше некого». Он предупредил, что не будет дожидаться конца экспертизы, пусть потом доложат, поехал в отель и прямо из номера соединился с Полем Северьеном.

Он спросил:- Поль, все трясешься, Рейджена ждешь? Теперь дождешься! Я придумал комбинацию, такую комбинацию, пальчики оближешь! Значит так, как там у вас его высочество выглядит? Совсем зарос?

— Жутко, я уж грешным делом хотел его без разрешения Его Величества в порядок привести, а то не по-людски как-то!

— Ни в коем случае! Я к тебе завтра-послезавтра подъеду, все объясню, ты подбери пару верных людей, таких, которые молчать, как рыбы будут, мы все организуем! Как комбинацию провернем, так сразу папашу обрадуешь. И стричь не придется!

На следующий день Макс Драмм уезжал из Окской провинции, увозя в мобивене погруженного в сон Родиона. Замка Нотт он достиг примерно через четыре часа. Перед воротами он вызвал Поля, попросил прислать тех доверенных людей, и дать возможность въехать ему как можно незаметнее. Заезжать в гараж не стал, оставил мобивен у входа, Стража, зная главу Секретной службы в лицо не препятствовала. Поздоровавшись с Полем, он попросил посмотреть, как выглядит сейчас принц. Внешний вид Рональда его удовлетворил. — Почти один в один!

За ужином он объяснил коменданту свой план. Требовалось поменять принца местами с Родей, признаки сумасшествия налицо, любой психиатр подтвердит, к тому же он пришлет своего знакомого, который будет противиться любому воздействию на заключенного, мотивируя это тем, что попытки привести его в порядок могут ухудшить состояние. Рейджен, конечно, примчится, ужаснется, будет винить себя, врачи еще подольют масла в огонь, заявив, что, даже поправившись, принц не сможет нести нагрузку по управлению страной. И королю ничего не останется, как объявить наследником младшего сына. Тот хоть и умственно отсталый, но хоть соображает, на каком он свете. Через пару месяцев после этого король умрет от огорчения, и все. Власть в руках его кузины, и их с Полем!

— А принца в расход?

— Нет, просто в расход не выйдет, принц должен умереть, как положено, похороны должны пройти, как положено особе королевского рода, поэтому он временно поедет погостить к одному моему другу, они с ним поразвлекутся немного, вкусы у него специфические, садист, а когда придет время вернет нам, желательно в виде трупа. В расход пустим идиота, его никто не хватится.

— Как менять будем?

— У меня баллон с парализующим газом, газ безвредный, проверено, обездвижим принца, заберем одежду, переоденем подмену. Ронгвальду объявим, что его отец высылает, подстрижем, вымоем, и отправим с партией приговоренных к пожизненному на Обен, в качестве раба, к диктатору Карусу. Он упрямых парней любит укрощать. Не будем терять времени, действуем, Где у тебя проход для особо секретных заключенных?

Итония, Обен.

Рон проснулся среди ночи оттого, что услышал столь долгожданный звук открывающейся двери. Он резко открыл глаза, ему не показалась. Дверь открылась, в камеру шагнул кто-то с мордой вместо лица. — «Убийца», — мелькнула дикая мысль. Он дернулся, что бы подняться, но тут в лицо ему ударила какая-то вонючая струя. — «Неужели все? Так глупо…», но сознание не отключилось, он все осознавал, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Вошли еще двое, тоже в масках, подхватили его и куда-то понесли. Несли недолго, минут десять, положили на какую-то скамью. Он попытался спросить, в чем дело, но мог только бессвязно мычать. С него стали снимать одежду.

— Аккуратнее, — раздался приглушенный голос, — она вся ветхая, а нам она нужна!

Подошел человек с ножницами, стал срезать колтуны с головы. Ронгвальд было обрадовался, но потом сообразил, если бы отец решил его выпустить, то его не стали бы обездвиживать, значит, готовится очередная гадость. После волос настал черед бороды, ее сбрили полностью Потом стали мыть. Если бы не тревога и чувство опасности, он бы наслаждался мытьем, о котором мечтал несколько месяцев. Наконец его сочли достаточно чистым, вытерли полотенцем, на шее защелкнули что-то вроде ошейника. В этот момент он почувствовал, что к нему возвращается возможность двигаться.

— Очухался? Оденешься сам. — Довольно грубо приказал знакомый голос. — «полковник Аристид», — узнал Ронгвальд, значит, ничего хорошего его не ждет. Он торопливо стал одевать странную одежду из грубого полотна серого цвета. Оставаться голым перед полковником он не хотел, не ожидая ничего хорошего. И был прав. На запястьях опять защелкнули наручники, слава Богу, спереди, а не за спиной. Больше сердобольных старых гвардейцев ему вряд ли попадется. Его повели куда-то по совершенно пустым коридорам, в лифте подняли на несколько этажей, и завели в ярко освещенный кабинет.