Шрифт:
— Это потому, что вы его купили?
— Знаете, Ренне, я считаю вас умным человеком. И только поэтому прощаю попытку сделать меня рабовладельцем! Вот, читайте. Раз я предоставил политическое убежище преследуемому на родине человеку, то я в ответе за его жизнь и здоровье, а значит, имею право ограничить посещения, которые могут этот вред нанести. Так что вашего брата я к нему не пущу!
— А меня?
— А вас, если доктор позволит. Нельзя мальчишку еще травмировать. Он и так натерпелся. Так что мы уезжаем обратно на Родон, еще два дня саммита впереди. Пошли в челнок! А с Роном я сам переговорю, как только ему получше станет. Напомню о долге перед планетой. И о том, что он все равно Итонию унаследует, даже если после вас. Так что пусть настраивается. А я все же дам вам переписать запись рассказа Ронгвальда, пусть отец послушает что произошло с сыном, может, поймет, почему он его видеть не хочет.
***
Обратная дорога тоже не заняла много времени. Добравшись до дворца, Ренне поспешил к брату. Тот сидел мрачный, держа в руках коммфон.
— Долго ты, братец, ужинал. Боюсь, мне придется уехать раньше. Предсказуемо Драмм и Станвилль переругались. Жермен с сыном пообщался, выяснил, как от заговорщиков пытались признания получить. А тут Драмм решил права качать, ну и нарвался. Станвилль его арестовал и отправил на гауптвахту, там он никто, слушают только министра! Надо ехать мирить.
— Не надо, брат. Хочешь тоже узнать, как молодчики Драмма признания выбивают? Мне одну интересную запись дали послушать. Только я предварительно спросить хочу, ответь честно, ты разрешал Максу допрашивать Ронгвальда?
— Да, так же, как и прочих аристократов, а как же иначе выяснить, что у них на уме было?
— И не собираешься арестовывать Драмма, как сделал Станвилль?
— За что? С аристократами он перегнул палку, признаю, но Ронгвальд все-таки принц! Не мог же Макс этого не понимать! Знал закон, запрещающий насилие в отношении члена правящей семьи.
— Оказывается, мог. Слушай. И думай, почему ты сам не поговорил с сыном, почему отдал его в руки Драмма? Побоялся себе неудобства причинить?
— Ты как со мной разговариваешь? Забыл кто я?
— Разговариваю, как ты заслужил. Не злись, кто тебе еще правду скажет, не твой Макс же? А теперь слушай, как этот твой любимец с твоим сыном обошелся! Не посмотрел, что он принц. Наплевать ему на это было. И на тебя, видимо, тоже! Слушай!
Ренне включил запись на коммфоне. После первых слов, Рейджен вздрогнул, схватил Ренне за руку.
— Стой, останови, это же, это Рон! Это он говорит! Кому он рассказывает? Когда? Объясни!
— Рассказывает он Эльриану, как я понял, дня два назад, сегодня Эльриан дал мне эту запись прослушать, прежде чем провел меня побеседовать с племянником.
— Рон что, у него? И мне ничего не сказали! Поэтому он и приглашал к себе на космолет?? Собирайся, немедленно летим!
— Куда?
— К Рону, конечно!
— Брат, подожди, не все так просто. Кто тебя без приглашения на чужой боевой крейсер пустит?
— Но там же мой сын!
— Да, он там, в госпитале, и поверь мне, тебя к нему не пустят. Ему волнения противопоказаны.
— Да как же так? Он что, в плену у элланцев? Эльриан что, его похитил?
— Не похитил, купил.
— Как купил, он что, вещь, что ли!!
— Успокойся и начинай соображать. Нам только конфликта с Элланой не хватало. Где был Эльриан до саммита? Его еще в заложники чуть не взяли, ну?
— На Обене!
— Где пропал Рон, генерал Саарте выяснил это!
— На Обене!
— Так значит, где Ронгвальда купить могли?
— На Обене!
— Ну наконец, сообразил! Как он мне сегодня после ужина объяснил, он его увидел на торгах, случайно, и в последнюю минуту перекупил у какого-то капитана грузовика. Отвез на свой крейсер, приказал отмыть, накормить, и поместить в госпиталь, так как он был в очень плохом состоянии. Эту запись Эльриан предназначал Саарте, что бы помочь в расследовании на Итонии, которое ведется по твоей просьбе. А теперь послушай, спокойно, но сначала я тебе перескажу наш разговор с врачом. — Рейджен покачал головой и стал слушать.
— У Рона сильное истощение, как выразился доктор, алиментарная дистрофия, долго жил впроголодь, была сильная кровопотеря, до сих пор не восстановился, его неоднократно избивали плетью, или кнутом, раны плохо заживают, и еще какое-то старое нагноение на спине, операция нужна, на крейсере нет условий. И, естественно, состояние психики тоже плохое. Нет, с ума не сошел, как бы это некоторым не хотелось, просто, как бы сказать, тоже истощение. После всего. Как сказал врач, вначале был на грани, сейчас немного лучше. Скажи честно, тебя уговорили отдать приказ выслать Ронгвальда и продать в рабство, как пожизненно осужденного?