В его тихий сон проникли черные мысли, брови Шена нахмурились, на висках выступила испарина. Кошмар поглотил его. Тени тянулись к его телу, пытались дотронуться, обнять за плечи.

На его голову легла теплая рука. Пальцы провели по волосам, нежно зарываясь в них. Чуть приподняв сомкнутые ресницы, Шен увидел белый дневной свет.

«Малявка, не бойся. Малявка, все будет хорошо», — услышал он успокаивающий шепот. На сердце сделалось спокойно. Захотелось свернуться клубочком и укрыться за этим могучим существом, утверждающим, что все наладится. Хотя бы на несколько мгновений… не нужно было больше защищаться. ??????????????????????????

Шен плотнее прикрыл глаза. Великий генерал сидел рядом с ним и гладил по голове, словно десятилетнего ребенка.

Пять дней пролетели как один сплошной сон, и это не было словами преувеличения. В экипаже Шен в основном спал, пробуждался только чтобы перебраться на постоялый двор, и там уснуть уже в кровати. Несмотря на доселе невиданные пейзажи за окном, его это не слишком занимало. Ал и Аннис вели себя как примерные ученики опасного старейшины и не доставляли ему хлопот. Так что, несмотря на утомительность долгой дороги, можно было сказать, что она пошла ему на пользу.

Шен зевнул и потянулся, а затем выглянул из кареты, щурясь от яркого солнца. Огромная городская стена, сложенная из серых каменных блоков, закрыла экипаж от солнца. Две гигантские колонны по обе стороны от входных дверей символизировали мощь и благоденствие царства. Столичные ворота были широко распахнуты, внутрь и наружу лился нескончаемый людской поток. Когда экипаж великого генерала подъехал ближе, глашатаи крикнули обычному люду посторониться. Шен вдруг почувствовал сильное волнение. Вскоре он должен был предстать перед домочадцами великого генерала, получается — не слишком дальними родственниками оригинального Шена, и пусть он и притворяется, что потерял память, это может не спасти его от ошибок.

— Не волнуйся, — произнес Ир Шуэр, словно прочитав его мысли, — в моем поместье тихо и спокойно. Я уже отошел от дел и не участвую в политике, и пусть иногда выполняю роль советника Императора, это и вровень не стоит с моей прошлой деятельностью. Старший сын назначен министром финансов, крутится в заботах. Невестка проводит дни за вышиванием и беседами с моей супругой. Внуки выросли, так что дома уже не так шумно, от них самих уже следует ждать детишек… Чего ты так на меня смотришь?

— Я… я дедушка, что ли?!

Шуэр посмотрел на его взволнованное лицо и искренне рассмеялся.

— Не переживай, я скажу им звать тебя великим дядей. Все-таки выглядишь ты моложе моего сына.

Шен перевел за окно потрясенный взгляд. Соглашаясь поехать с братом в столицу, он совершенно не подумал, что ему придется столкнуться с такой большой семьей.

— А я… — начал он и замолчал.

— Договаривай, — поторопил Шуэр.

Шен вздохнул и все же произнес:

— А я вам точно не помешаю? Я могу остановиться в гостинице.

— Не мели вздор! В моем поместье достаточно места!

Шен оправданно испугался того, во что втянулся. Ему-то к братьям было сложно привыкнуть, а тут на него обрушился такой поток родственных связей. Чтобы не выдавать степень своей растерянности, Шен уставился в окно.

Мимо проносились дома и торговые ряды, спереди доносились крики, требующие дать дорогу экипажу великого генерала.

— Около шестидесяти лет прошло с тех пор, как вы покинули столицу. Все так переменилось. Я знал, что когда-нибудь ты сможешь вернуться. Жалко… — он оборвал фразу.

Шен отстранился от окна и вопросительно посмотрел на него.

«Жалко, что?..»

— Не бери в голову, — попросил Шуэр и отвернулся.

Экипаж подъехал к высоким воротам и остановился. Шен выбрался наружу и огляделся по сторонам. Рядом с ним тут же возникли Ал и Аннис, держащая под уздцы лошадей. Напротив входных ворот на стене висела большая табличка, золоченая вертикальная надпись на которой гласила: «Опора государства».

Заметив, что Шен рассматривает табличку, Шуэр пояснил:

— Пожалована прошлым императором. Он сам написал эту надпись. Пройдемте в дом.

Слуги загодя углядели экипаж Ир Шуэра и сообщили о его возвращении, поэтому стоило генералу переступить порог и очутиться во внутреннем дворе, а к нему уже спешила средних лет женщина в синем платье. Она не казалась писаной красавицей, но выглядела ухожено и грациозно. Наряд ее не кричал о богатствах, если не приглядываться к тонкой спиральной вышивке на рукавах и подоле.

— Дорогой, наконец ты вернулся, — поприветствовала она.