— Пожалуйста, не злись на меня, — я обняла ее за плечи, стараясь успокоить, — все будет, как ты захочешь. Давай больше не будем об этом говорить. Милая, милая моя Порция, я так рада, что ты вернулась. Пойдем, я приготовлю тебе ванну и принесу ужин.

— Дай мне слово никуда не звонить.

— Обещаю.

Порция поднялась наверх и прошла в свою комнату, но, когда она сняла с себя одежду, я снова ужаснулась. Ее тело было в синяках и кровоподтеках. Пока она принимала ванну, я сидела на баке с грязным бельем и болтала с ней обо всякой чепухе, но настроение у нее было не самое веселое.

Я принесла ей ужин, который она с жадностью проглотила, видно изголодавшись за время своего кошмарного путешествия. И после этого я уложила ее спать, посидев с ней еще немного, пока она не успокоилась. А затем ушла, тихо закрыв дверь.

Дирк всю ночь не давал мне заснуть, скребся лапами о мою подушку и лизал меня в нос. Вдруг я услыхала громкий крик Порции, комната которой находилась прямо под моей мансардой. Я вскочила и бросилась вниз по лестнице. Вбежав к сестре, увидела, что она сидит на кровати и дрожит.

— Хэт? О Боже! Я спала… Ужасный, ужасный сон… — Глаза ее были мокрыми от слез. Она схватила мою руку. — Не уходи от меня.

Я почувствовала, что так же нуждаюсь в ней, как и она во мне. Я пришла в себя, и беспокойство за судьбу сестры, снедавшее меня в течение двух дней, теперь немного улеглось. Но теперь вернулась тревога за будущее отца.

Оставив сестру, я возвратилась к себе в комнату, но так и не легла спать, ожидая, что Порцию опять разбудит кошмар. Но ничего больше не случилось.

— Это какой-то новый фотограф, правда? — Корделия выглянула из окна на улицу.

Она сидела на подоконнике в столовой с коробкой рукоделия и читала свой любимый отрывок из «Маленькой женщины», где юная героиня умирает от чахотки.

Отодвинув штору, я осмотрелась вокруг. Мы существовали, словно в осажденной крепости, постоянное присутствие около наших дверей репортеров неизменно напоминало нам о том, в каком скверном положении находилась наша семья.

…Порция вошла в столовую и вместе с нами стала разглядывать толпу незваных гостей на улице. Она уже пришла в себя, синяки ее желтели и постепенно исчезали, только сломанный зуб сильно портил ее красивое лицо. Но заставить себя пойти к зубному врачу она так и не смогла. Ей по-прежнему снились кошмары, потому она уже третью ночь спала в одной комнате со мной, боясь оставаться одна. Она больше не желала говорить о случившемся, и мы дали друг другу обещание не вспоминать прошлое. Она уверяла меня, что с ней все в порядке, но вид ее внушал мне тревогу. Внезапно она повернулась и посмотрела туда, куда указывала Корделия.

— Это же один из телохранителей Дмитрия! — Она схватила мое запястье. — Не Чико, другой! По-моему, его зовут Декс.

— Ты уверена? — Ничем не примечательный человек стоял около фонаря и курил сигарету. — Я ничего не вижу за твоей головой, Корделия.

— Нет, я не ошибаюсь, я еще не сумасшедшая, и галлюцинаций у меня нет! — Порция очень взволновалась. — У него родимое пятно на щеке. Можешь не сомневаться, я его узнала.

— Кое-кого из них отсюда давно пора вышвырнуть пинками, — заметила Корделия.

— Я ничего не вижу… — Он ничем не отличается от остальных, они все на одно лицо. — Но тут он повернулся, и я ясно различила на его щеке, ближе к подбородку, красноватое пятно. — Порция! Все верно, это он! Но что ему нужно?

— Наверное, ждет, чтобы Мария-Альба хорошенько треснула его половником. Ты иногда бываешь ужасно глупой, Хэт. Разумеется, он сюда притащился, чтобы найти меня.

— О чем он хочет говорить? — не унималась я. — И вообще, где ты познакомилась с этим Дмитрием?

— Брон нас познакомил. Он сводил меня в «Зеленого дракона» просто так, выпить по стакану джина, там-то мы и встретили Дмитрия. Он сказал мне, что этот тип очень богат. — Порция немного покраснела от смущения. — Я подумала, что он бы мне подошел на время. Потом Брон куда-то отошел, и мы долго разговаривали наедине.

Я слушала ее молча. В голове у меня возникло страшное подозрение, что Брон не случайно свел Патрицию с этим мерзавцем, но я не хотела верить, что он действительно способен был продать сестру, хотя у него вдруг появились деньги в последнее время.

— Что за низость! — не выдержав, воскликнула я.

— Конечно, он негодяй, — согласилась Порция, имея в виду не Брона, а Дмитрия, — но что здесь нужно Дексу?

— Он сейчас говорит с одним из репортеров, — сообщила Корделия, устроившись поудобнее на подоконнике.