Ветер задувает в распахнутое пальто, я не стала застёгиваться. Зачем? Пройти всего ничего. В карман спрятала кружевной лифчик. Соски от холода превратились в две упругие горошины и неприятно трутся о мелкую вязку свитера.

— Не разглядел. Но если бы он свалил из рехаба, мне бы позвонили.

— Оставил свой номер симпатичной медсестре?

— Типа того, — отвечает уклончиво.

Немного успокаиваюсь.

Мирон разворачивает меня к себе на крыльце. Мажет взглядом по груди и впивается глазами в лицо. Кладёт ладонь на талию, притягивая ближе, второй обхватывает щёку. У меня замирает дыхание и сбивается пульс. Я считала, что поцелуи на сегодня закончились, с ними вообще какой-то перебор вышел. То Ярослав. То Мирон. Но вот моих губ вновь касаются горячие губы Мирона, и веки падают.

— Всё, теперь иди.

Мирон хлопает меня несколько раз по заднице. Но уже без всякого сексуального или похабного подтекста. Его плечи напряжены, а скулы будто сильнее заострились. Он будто уже не здесь. А я ведь совсем не знаю о том, где он последнее время пропадает, чем живет. На учёбе Мирон не появляется, на совместные вечеринки я больше не хожу. Это были единственные точки нашего общественного соприкосновения.

Я не спрашиваю, позвонит ли он, напишет ли, встретит ли завтра из универа. Это не про нас. Это что-то про нормальные отношения и пары. Наши отношения, если они вообще у нас есть, далеки от привычных пониманий. Не знаю, хочу ли на данном этапе что-то менять и строить какие-то иллюзии. Полёт на Луну на целый семестр выглядит более реальным, чем мы с Гейденом в образе влюбленной парочки.

Мирон опускает подбородок и смотрит выжидающе. Вздёргивает бровь. Я всё ещё прижата к нему, ощущаю каждую мышцу и впадинку на его теле. И отлично чувствую его каменный стояк, упирающийся мне в живот. Прежде чем он опять успеет открыть рот и испортить момент, отстраняюсь.

Решаю не искушать больше свою выдержку, которая и так уже трещит по швам, прикладываю таблетку от домофона к замку и, дёрнув на себя хлипкую железную дверь, отвечающую мне диким скрипом, ныряю в темноту подъезда. Не оглядываюсь.

Губы жжёт от недавних жадных терзаний Мирона, в этот раз он тоже был нетерпелив.

В прихожей приваливаюсь спиной к стене и, не включая свет, начинаю раздеваться. В квартире стоит оглушительная тишина.

Этот день был очень-очень насыщенным и совсем не таким, как я ожидала. Клиника, съёмка у Ирины, встреча с Евой и близнецами, поход в кино с Ярославом и, наконец, вечернее рандеву с Мироном.

Голова кругом.

Но душ игнорировать не получится, на фотосессии вылили тонну фиксирующих средств на волосы, а после вечеринки на двоих у Гейдена в машине они растрепались и сильно запутались.

Подсвечивая телефоном дорогу до ванной, стараюсь ступать бесшумно. Дверь в комнату Марины плотно закрыта, хотя чаще бывает совсем наоборот. Сначала, когда только возвращалась на такси от Ярослава, я решила, что её нет дома. Только куда ей идти так поздно? Скорее всего, спит. А завтра на кухне будет греметь посудой, когда буду спать я.

Щеколда в ванной болтается на одном винте. Цокая языком, аккуратно прикрываю дверь и раздеваюсь полностью. Душ здесь поганый: напор слабый, вода вечно холодная.

Я как раз смываю шампунь, когда улавливаю какой-то посторонний шум. Опускаю руки, прислушиваясь.

Показалось?

Но нет. Глухой стук раздаётся где-то в квартире, кажется, в коридоре, потом всё ближе. До моих коленей долетает поток леденящего сквозняка. Тонкая шторка в ванной покачивается.

Закручиваю вентиль, перекрывая воду. И хватаю приготовленное полотенце, пытаясь прикрыться. Зубы постукивают, а кожа покрывается мурашками. Кто-то открыл окно?

— Марин? — зову громко.

Никто не отзывается. Но в квартире кто-то явно есть. Воры исключаются. Работают они обычно по наводке, а здесь брать совершенно нечего.

— Руслан? — сбавляю громкость.

Отодвигаю штору и, взвизгнув, отшатываюсь, впечатываясь лопатками в покрытую каплями кафельную стену.

Последняя моя догадка попала в точку.

Парень Маринки, жирный отвратительный кабан, бесивший меня всё наше совместное проживание, запёрся в ванну, пока я в ней мылась.

Это мерзко. И пугает меня.

Мы явно одни в квартире, а я… боже… да я голая перед ним. Плотнее кутаюсь в тонкое махровое полотенце, которое сейчас под мерзким расфокусированным взглядом Руслана кажется мне совсем прозрачным.

??????????????????????????— Напугал, — произношу хрипло, прижимая к груди ладонь. Стараясь не показывать свой страх. — Ты не слышал, что здесь занято? Выйди. Я скоро закончу.

С волос струйками стекают холодные капли.

— Не-а.

Он пьян? Говорит как-то странно. Да и выглядит тоже. Лицо красное, с отвратительным жирным блеском. На нём выцветшая синяя футболка, и я вижу мокрые пятна от пота под его подмышками. Осматриваю бегло, стараясь не разрывать зрительного контакта. Но это сложно.