— И что теперь? — спросил Тиз.

— Помоги мне!

Мы вытащили переносной мангал из багажника. А когда закончили, я резко свистнула.

— Сейчас ты кое-что увидишь, — с улыбкой сказала я сыну.

И он увидел. Через поляну к нам на всех парах неслось необычное создание: радостный пернатый ящер. Глаза Тиза загорелись.

— Вау! Это что, динозавр?!

— Да, милый, — сказала я, прослезившись. — Как в той книжке, которую ты читал недавно.

Мы весь день ели шашлыки, смеялись и бегали, пытаясь не наступить на Зубастика. Он приносил нам сусликов и мышек — настоящий добытчик! Тиз поладил с ним. Ещё бы, живой динозавр, мечта любого мальчишки!

Так я обрела счастье. Теперь у меня появились и муж, и сын — любящая семья.

Иллюстрация нейросети dream.ai

Где-то на краю галактики, где уже нет звёзд, бороздила космос МКС — Межпланетная космическая станция, объединявшая множество носителей разума. Она представляла собой металлическую планету, вращающуюся вокруг огромной искусственной звезды. С МКС вели наблюдение за другими звёздными системами: учёные хотели открыть новые формы жизни.

Столица славилась высокими технологиями. Люди (так называли себя все разумные существа) жили в комфортных умных домах, меняющих состав воздуха в зависимости от планетности (так обозначалось то, на какой планете живёт человек). На улицу же многим приходилось выходить в защитных костюмах и с ребризерами, но достаточно удобными.

Некоторые учёные станции и их родственники прохаживались по площади, когда включился центральный экран. Началось срочное выступление президента.

— Все мы стали свидетелями ужасающей трагедии, когда в течение одной ночи были убиты сто восемьдесят семь человек, — произнёс он. — Причиной бойни стала вопиющая нетолерантность. Убийцы считали свою планетность лучшей из известных. Почтим минутой молчания память погибших.

Политик говорил с выразительным отчаянием, и казалось, что его действительно интересуют судьбы народов. Люди на площади вежливо замолчали. Некоторые скучающе поглядывали на секундную стрелку часов.

— Начиная с текущего момента, — продолжил президент спустя положенное время, — столкновения монтеков и капулийцев запрещены. Любой представитель этих планетностей, убивший другого, подлежит смертной казни! Таково решение совета!

Экран погас. Толпа зароптала.

— Они намерены пожертвовать духовностью и нравственностью в угоду толерантности! — воскликнул пожилой монтек.

— А как же инстинкты? — ужаснулся молодой капулиец. — Нельзя отрицать свою природу!

Эти две планетности враждовали с тех самых пор, как обнаружили друг друга. Воздух, которым они дышали, язык и устройство организма были очень похожи, но… нашлись принципиальные различия в ценностях, морали и традициях. Какие именно это были различия? Никто не знал. Об этом все старались умолчать, потому что вот уже много десятилетий на МКС процветали идеалы равенства.

***

— Ты видел, сколько лайков набрала моя запись, Меркуцио?

— О боги, Ромео! Неужели столько народу готовы смотреть, как ты обучаешь видеоиграм свою девушку?

Пара монтеков прогуливались вдоль ограждения, наслаждаясь видом искусственных деревьев с системой ребризинга. Они вышли без защитных костюмов, потому что в этом пригороде была подходящая атмосфера. За забором находилось гигантское хранилище питьевых жидкостей, обеспечивающее весь район.

Они дошли до угла и приготовились свернуть, как вдруг Меркуцио шарахнулся назад и потянул за собой друга.

— Смотри!

Ромео осторожно выглянул из-за ограждения. Вдалеке, тревожно озираясь, шёл капулиец. Юноша узнал его.

— Это же Тибальт!

— Что он тут делает?

Вопрос был риторическим. Что может делать представитель другой планетности, кроме как злоумышлять? И действительно, Тибальт вынул из сумки баллончик с краской, потряс его и принялся рисовать на воротах.

Друзья гневно бросились вперёд.

— Что ты творишь? — воскликнул Меркуцио.

— Очередная карикатура?! — негодовал Ромео.

Вдвоём они оттолкнули Тибальта и увидели красивую надпись: «НЕТ В».

Сзади матернулись.

— Вы нормальные, нет?!

Ромео очень удивился.

— Неужели ты тоже против войны? — спросил он.

Подобное не укладывалось в голове. Тибальт вечно нарывался на драку. С чего бы ему одуматься?

Сомнения оказались не напрасны. Капилиец воскликнул:

— Какой войны?! Это «нет входа». Меня попросили сделать надпись, я здесь стажёр!

Меркуцио зло сверкнул глазами.