— Что-то я не видел твоей дочки, пока был во дворце.

Лангос вздохнул.

— То-то и оно, колдун. Вот и я не видел.

Барон при этих словах помрачнел. Посмотрел на ветку и сосредоточенно начал скрести ногтем, снимая остатки коры.

— Они мне не верят, колдун. Никто. Охают, ахают, реверансы делают, кланяются, а за спиной шушукаются да пальцем у виска крутят. Открыто-то конечно не говорят — понимают, сволочи, что с ними станет. Долго-то думать да размусоливать не буду. Но я не глупец. Представляю, что там за разговоры ходят. Дескать, наследница уже поверх земли лежит, падальщиков услаждает. А этот дурак старый за призраком гоняется, да деньги тратит казенные почем зря. А я знаю, что она где-то рядом. Чувствую, понимаешь, колдун? Чувствую и все. Не могла она так просто…ну не могла!

Барон с силой швырнул ветку и отвернулся от Нокса, сделал несколько тяжелых шагов вперед. За Лангоса заговорил его верный приближенный.

— Дочка его превосходительства бесследно пропала, — мягко сказал Ластер. — Вот уже три месяца как.

Нокс перевел взгляд на теурга.

— Бесследно не пропадают.

— Ты это кому-нибудь другому расскажи, колдун! — Сказал барон.

— Вы пытались собрать людей на поиски?

— А сам как думаешь!? Что б я за отец был!? Первый месяц мы только этим и занимались. Всех на уши поставили! Город прочесывали, леса обыскивали, по ближайшим селениям шлялись, притоны обшаривали. Как сквозь землю провалилась. Ни следа, ни намека. Ни волоска ее не нашли. На ногах круглый день, много недель подряд. Эх. — Барон в бессильном отчаянии махнул рукой. — Не в настроении я на одном месте стоять. Поехали дальше

Путники оседлали скакунов и углубились в чащу.

Нокс посмотрел на барона.

— Что было дальше?

— На чем я закончил? Ах да. Так мы следов ее и не нашли. Зато нашли кое-что другое. — Лангос с отвращением поморщился, — стали у нас по округе трупы находить. Юноши, мужики крепкие, даже мальчики. Идет с утра забулдыга, смотрит — а на дороге мертвец валяется. Находили их и в городе, и в полях, и в лесах. Причем все на одинаковый манер. Мы…

— Ваше превосходительство! — Ластер, который ехал впереди, прервал барона, — дальше нельзя.

— Это почему?

Теург кивнул на кусты. Барон приблизился и осторожно, с какой-то брезгливостью коснулся зелени. Будто бы знал, что обнаружит. Лангос вытянул шею, взглянул по ту сторону и с отвращением сплюнул.

— Вспомни отродье темного…

Нокс подобрался поближе, спешился и раздвинул кусты. В зарослях валялось наполовину разложившееся тело. Судя по камзолу — мужчина. В груди зияла глубокая грубая рана. Рядом валялся длинный меч, покрытый землей и засохшей кровью ближе к рукояти. Судя по всему она принадлежала самому хозяину. Вокруг разносился приторный запах разложения и легкий аромат роз, что никак не вязалось с находкой. Нокс вопросительно посмотрел на барона.

— Вот такие подарки мы находим чуть не каждый день. То там, то тут.

— Есть предположения? — Спросил черноволосый теург Ластера. Тот покачал головой.

— Если бы были, мы бы давно разобрались с тем, кто чинит эти жестокие смерти.

— Может бандиты. А может что похуже, — сказал барон.

— Ты считаешь, пропажа твоей дочки и череда трупов связаны?

— Угу.

— А почему ты не просил помощи у теургов? — Спросил Нокс с заметным упреком, вставая и отряхивая руки. — Пока остаются риски, такие случаи — наша забота.

Барон невесело рассмеялся.

— О чем ты? Как ты думаешь, что я первым же делом сделал? Я и к колдунам ходил, и к епископу лично наведывался, унижался, просил, гордость свою попирал, чуть не в ногах валялся. Говорил, что единственный ребенок пропал. Молил как попрошайка. Я! Барон! Сын гордого дома Латвер! Да вот только им нет дела. Спровадили меня сукины дети. Эти паскуды горазды только языками чесать да жопы свои протирать в мягких креслах. Они все веруют только на словах, пока нужно десяток-другой денариев вытрясти да дураков от неповиновения отговорить. А как до дела доходит толку с них как с дохлой клячи барышей.

— Ты поэтому гнал всех пришедших? Из обиды? — Спросил Нокс. Хотя слова барона были дерзкими, если не сказать больше, о церковниках он думал не многим лучше, поэтому пропустил мимо ушей едкие замечания Лангоса, которые могли стоить жизни любому. От раскрытой истины стало намного легче.

— Кроме прочего. Но главная причина — мне самому нужны деньги.

— Для чего?

Барон сверкнул глазами и нахмурился.

— Чтобы покарать ту подлую собаку, которая забрала мою Ариадну, — со злобой в голосе ответил Лангос, — и вернуть мне дочку. Все это, — он кивнул в сторону, где лежал труп, — не может быть совпадением. Я думаю, нет, знаю, что она жива. Жива и где-то здесь. И мне нужен человек, способный в смертоубийстве. Были у меня всякие. И наемные убийцы, и рыцари приходили, и следопыты. Я всем добро давал. Да вот толку ноль. Только трупов больше становилось. Как кто за дело берется — день-два, неделя и нету бойца. После этого я лишь больше уверился, что похититель не так прост. Тогда…

— Ты решил ужесточить отбор?

— Точно. Но из этого тоже ничего путного не вышло. Первого растерзали так, что хоронить было нечего. Второй сам куда-то пропал. Наверное, прикарманил деньги и сбежал. Неудивительно, историй-то наши местные таких порассказать могут… Я рассчитывал на Гилиона, но тут приехал ты и расквасил ему морду. У парня челюсть разбита в двух местах. Он не скоро оправится. Тебе теперь и ответ держать. Скажи мне, колдун…что это?

Земля под ногами задрожала. Раздался утробный рык.