Вова достаёт из пачки сигарету, вставляет её в губы. Щёлкает зажигалкой, затягивается густым дымом. Я впервые вижу его столь серьёзным и молчаливым. Не знаю, о чём он думает, но смотрит внимательно и сосредоточено, цепко впиваясь глазами в мои, словно пытается пробраться в душу и без слов показать, что на месте моего мужа хочет быть и он. Сейчас же. Сию минуту. Направляя в меня член, резко толкаясь и сгребая ладонями мои ягодицы.

— Он просто посмотрит, — заявляет Ян. – Посмотрит, как я тебя трахаю, ладно?

Согласно кивнув, я боюсь узнать, что будет после просмотра? Титов присоединится к нам? Приблизится? Станет трогать? Трахать? Что? Боже мой.

Я принимаю очередной размашистый толчок, который выбивает протяжный стон из моей груди и заставляет мозг плавиться от вожделения. Каждая клетка моего тела чересчур остро реагирует на заинтересованного зрителя. И я признаю, что такого со мной раньше не было. Выгибаю спину, наслаждаюсь. Тело пробивает настолько сильной дрожью, что, если бы я стояла на ногах, то точно бы рухнула на пол.

— Разденься, — хрипло шепчу мужу на ухо. – Разденься, пожалуйста, Ян. Я одна здесь без одежды.

Будучи неуверенной, что осталась услышанной, тянусь к футболке мужа и поднимаю её вверх. Каминский помогает себя раздеть, цепляет голодным затянутым поволокой взглядом. Слегка улыбается, тянется за поцелуем. Здоровая конкуренция его и правда мощно подстёгивает.

Я провожу ладонями по смуглой коже, задевая короткие чёрные волоски и трогая перекатывающиеся под пальцами мышцы. Ян оборачивается, смотрит на Вову.

— Тит, ты тоже разденься. Майе некомфортно.

У меня не только перехватывает дыхание, но и перестаёт стучать сердце. В доме находится двое возбуждённых мужчин, которые даже не скрывают своих намерений. Они голодны, взвинчены. Теперь без одежды и хотят меня. И я понятия не имею, что будет дальше и какой сценарий мне уготован. Происходящее действительно напоминает спектакль, где мне в самую последнюю очередь вручили второстепенную роль и забыли предоставить весь текст. Я импровизирую, боюсь. Но выхожу из-за кулис и продолжаю играть на голых инстинктах.

Отвечая на поцелуй Яна, я прижимаюсь к нему и улавливаю быстрые и резкие движения. Чёрная футболка падает на пол, слышится щелчок пряжки ремня и звук открываемой молнии.

Приняв размашистый толчок, я чувствую болезненное прикосновение пальцев на бёдрах. Стараюсь не думать о том, что Титов сейчас, возможно, сидит в гостиной нашего дома уже без белья, но у меня откровенно плохо получается.

— Хочешь почувствовать его член в себе? – низким голосом спрашивает Ян.

Моргаю, задыхаюсь. Муж скользит внутри меня быстро и жёстко. Выбивая из тела постыдные влажные звуки, даря наслаждение и подводя к грани.

— Хочешь? – опять задаёт вопрос, думая, что я не расслышала.

Не знаю, что снова заставляет меня посмотреть на Вову, но первым делом я замечаю, как ходит ходором его грудная клетка. Затем ощупываю взглядом рельефный живот, выпирающие кубики пресса и тёмную дорожку волос. С сорвавшимся пульсом рассматриваю смуглый член с крупной блестящей головкой и оплетающими немаленькую длину венами, по которому Титов проводит ладонью то вверх, то вниз, внимательно отслеживая выражение шока на моём лице и слегка усмехаясь. Прямо транслируя, что уже определился с желанием, которое по правилам игры я должна исполнить.

Мир вокруг начинает кружиться, переворачиваться. Изображение перед глазами расплывается в мутное пятно, а затем разлетается на яркие вспышки. С губ срываются безжалостные стоны, а душа будто отрывается от тела и парит над землёй. Ян что-то негромко приговаривает, перекрывая кислород страстными поцелуями и влажными касаниями языка. Я впиваюсь ногтями в его плечи и тону, и задыхаюсь. И чувствую, чувствую.

— Хочешь, — уже не спрашивает, а утверждает он. – Хочешь, Майя.

Мне важно узнать, точно ли хочет этого сам Ян, но он помогает мне встать со стола, подводит к Вове и разворачивает к нему спиной.

Внутри всё звенит, вибрирует и трескается. Я до победного надеюсь, что эксперимент переломит мою жизнь в лучшую сторону. Что Каминский осознает что-то важное для себя. Что-то особенное.

— Осторожнее, — доносится до меня будто сквозь вакуум голос мужа. – И презерватив не забудь.

Опустившись на колени Титова, касаюсь лопатками его твёрдой и жаркой как печка груди, чувствую поцелуи на плечах и шее. Сразу же попадаю в плен его рук. Боже мой. Они везде. Нежно гладят, сжимают. В движениях нет ни намёка на грубость или жестокость, только чувственность и ласка. Зря он не остался с Жанной. Очень-очень зря.