— Это новый шампунь с черникой, — отвечаю таким же ровным тоном, решив сегодня не развивать дискуссию. – Ян, я хотела бы выпить. Организуешь?

Муж кивает.

— Уже. С минуты на минуту должны принести заказ. Я взял фрукты и твоё любимое вино.

— Спасибо, — говорю шёпотом.

Когда начинается завязка фильма – в дверь настойчиво стучат. Ян направляется в прихожую, впускает в наш дом официантку. Она закрывает собой экран, ставит на журнальный стол виски, плетёную корзину с фруктами и три широких пузатых бокала.

— Хорошего вечера, — произносит вполне доброжелательно и словно невзначай бросает на меня взгляд исподлобья.

Тело сковывает стеснением. Официантка не выглядит слишком юной – в глазах читается усталость и опыт. После того как она снисходительно улыбается, меня швыряет в пот. Неужели догадывается?

— Где вино? – строго интересуется Каминский, едва девушка выравнивается и прижимает к себе пустой поднос.

Она тушуется, глаза бегают. Ни о каком вине она слыхом не слыхала – заказ принял администратор и передал дальше, забыв записать Бароло.

— У нас в баре не осталось ни единой бутылки, — разводит руками. – Но мы что-нибудь придумаем.

— Очень надеюсь, — отвечает Ян и провожает её до двери.

Титов снимает фильм с паузы, открывает виски. Интересуется, буду ли я пить, пока не принесли мой заказ.

Недолго подумав, соглашаюсь. Мы находимся далеко за городом и вино можно ждать часами, а мне обязательно нужно отключить голову и расслабиться. Желательно прямо сейчас.

Горькая терпкая жидкость моментально обжигает горло. Я беру виноградину и отставляю алкоголь в сторону, сомневаясь, что рискну ещё раз попробовать.

Мужчины снова общаются, обсуждают работу. Просмотр фильма отходит на второй план. Можно подумать, что обо мне они забывают напрочь, но частые взгляды жгут кожу и будоражат сознание. Я вновь успокаиваю себя тем, что в любой момент могу передумать. Хотя бы прямо сейчас.

— Я выйду перекурить, — произносит Вова, встав с дивана.

Он вряд ли ждёт, что Ян отправится с ним, потому что уверено направляется в прихожую и хлопает дверью. Ситуация повторяется точно как и в первый раз. Мы с мужем остаёмся вдвоём, чтобы… начать. Я всё гадала, как это произойдёт снова и сейчас более чем удовлетворена именно таким развитием событий — привычным и безопасным.

Каминский тянет меня на себя, снимает шорты и усаживает верхом. Царапает щетиной шею, расстёгивает пуговицы на рубашке. В голове набатом звучат то радостные ликования, то предупреждения. Я игнорирую их и трусь промежностью о твердеющий с каждой секундой пах, прижимаясь губами к сомкнутым губам мужа.

— Володя на тебе залип, — внезапно говорит Ян.

Когда его ладони сминают грудь, я несдержанно стону, окутанная насыщенной дымкой эйфории и похоти. На языке крутится один очень важный ответ, но озвучить его я никак не решаюсь.

— Ты моя жена, — словно в напоминание нам двоим произносит Каминский. — При мне делай с ним всё, что хочешь. Я посмотрю и с удовольствием поучаствую.

Его слова прошибают насквозь и эхом на повторе прокручиваются в подсознании.

— Втихую не надо, Майя. Не с ним, — просит Ян. — Слышишь?

Меня качает, словно на аттракционе: то вверх, то вниз. К земле, к небу и обратно. И так много-много раз. Настолько захватывающе и опасно, что можно упасть и разбиться насмерть.

Если раньше я думала, что смогу рассказать мужу почти влегкую о том эпизоде в колючках, то сейчас, услышав в голосе надрыв — не рискую. Сердцем чувствую, что адски ревнует, но ни за что не признается в этом.

— Слышу, — киваю в ответ. — Ты ловишь кайф от чувства контроля надо мной и Вовой. Соревнуешься, конкурируешь. Но всерьез делиться не хочешь.

В глазах мужа загорается стремительный огонь. Он пленит, опаляет. Ян до боли впивается пальцами в мои ягодицы, а значит, что я попала если не в цель, то очень близко.

— Мы можем не начинать, — обращаюсь к мужу. — Если ты этого не хочешь.

— Я хочу. А ты?

Пожав плечами, смущённо киваю.

— Тогда пососи у меня, Майя. Чувственно и нежно. С любовью, как только ты умеешь.

Я слезаю с колен мужа и опускаюсь на пол. Дрожащими от волнения пальцами расстёгиваю пряжку ремня и тяну вниз молнию джинсов.

Высвободив наружу покачивающийся член с крупной блестящей головкой, беру его в руку. Не медлю и тут же облизываю.

Слышу сдавленный стон, чувствую нежные поглаживания на затылке. Пальцы Яна зарываются в мои волосы и задают ритм движениям.

Я вбираю член максимально глубоко, с нотками возбуждения и наслаждения. Увлекаюсь настолько сильно, что не сразу улавливаю движение за спиной, а затем и шаги, которые с каждой секундой становятся ближе.