Сквозь слезы Ива видела напуганную девушку, что выбежала из ванной, как только увидела её. Больше она не заходила. Прикрыла за собой дверь и была такова.

Тело промёрзло. Зубы стучали. Руки от усталости упали.

Что с Виктором? Что он имел в виду? Что должно было произойти, чтобы бросить ей подобную фразу? Некому рассказывать?

Брюнетка опустила голову, упираясь лбом в колени и закрывая глаза. Сделала глубокий, но слишком рваный вдох... до её ушей вновь доносился неясный звук. Он вернулся?

Девушка сжала между пальцами полотенце. Подняла подбородок и уставилась на закрытую дверь. Если бы у неё оставалась сила, она бы наверняка приложилась к голове обидчика чем-то тяжёлым. Но у неё не было сил даже на то, чтобы держать голову. Чтобы гордо задрать носик, демонстрируя подонку, что она не сломлена.

Это ложь... но ему это знать не обязательно.

Дверь распахнулась, и она увидела на пороге его босые ноги. Уставилась на них, не в состоянии поднять взгляд выше. Слишком тяжело. Слишком больно. Не сейчас. Так противно от того, что он видит её такой. От того, что он знает: это его заслуга.

Снова что-то произнёс на своём языке и подошёл ближе. Продолжал говорить, вытягивая Иванку из угла.

— Пусти...
– прохрипела, и сама не заметила, как схватилась за его плечи. Крепко впилась онемевшими пальцами в тёплую, почти горячую кожу.

– Дура... думаешь, что заболеть – это лучший для тебя вариант?

Иванка ничего не ответила. С трудом удерживаясь на ногах, она позволила ему стянуть с себя остатки одежды: разорванную рубашку и лифчик.

Марк выкрутил в кабинке вентиль, включая горячую воду. Смешивая ту с холодной. Доводя до идеальной температуры.

– Давай. Шагай. – настоятельно помог ей перешагнуть бортик и сесть на тёплое дно. – тебе нужно согреться.

Серьёзно? Это забота? Иве хотелось усмехнуться. Но дрожащие губы не дали ей этого сделать. Брюнетка подняла колени, пряча в них лицо. Вслушивалась в шелест его одежды. Он раздевался. Она знала это наверняка. Но ничего не могла сделать.

Позволила ему подвинуть себя и сесть позади. Открыла глаза. Длинные мужские ноги обхватывали её бёдра, а сильные руки окольцовывали, прижимая дрожащую спину к горячей груди.

– Тебе нельзя болеть, птичка.

Откуда эта жалость? Откуда нежность в интонации? Совсем недавно ты поступил со мной, как с грязью.

Иванка чувствовала, как сердце колотится о рёбра. Болезненно сжимается. Если бы она могла... если бы она имела хоть какое-то представление...

– Что с Виктором? – произнесла почти неслышно. Собственное дыхание застревало в глотке. Пульсация в висках сжимала голову тисками.

– Он жив, если ты об этом. – грудью впитал её облегчённый вздох, и прикусил верхнюю губу. Ведь сказать придётся. Хочется ему того или нет, - пока жив...

Девчонка тут же всколыхнулась в его руках. Казалось, что каждая мышца рвалась наружу от напряжения.

Отпрянула от него, медленно поворачивая голову. На ресницах повисли крошечные капельки. Губы дрожали...

– Что случилось?

– Иви...
– глубоко вздохнул, облизывая губы. Прямой взгляд выводил из равновесия. – Виктора сейчас не могут депортировать... он сейчас не в том состоянии.

– То есть... сдвинулась в сторону. Взгляд мужчины машинально упал на округлую грудь с торчащими от холода сосками. Маленькими. Очень аккуратными. Сглотнул, снова пересекаясь с карими глазами, – его нельзя транспортировать. Он нетранспортабелен сейчас. – замолчал, ожидая реакции. Но она молча смотрела на него. Во взгляде отчаянное недоверие. – Мой человек был там сегодня. Виктор не выходил на связь несколько дней, и нам нужно было убедиться, что с ним всё в порядке...

– Но? – произнесла наконец, облизывая опухшие губы.

– Там произошла потасовка. Виктор не приходит в себя уже несколько дней.

– Что с ним случилось?! – запаниковала, полностью разворачиваясь к мужчине. – Кто это мог сделать?!

– Чшшш...
– Марк обхватил её лицо обеими руками. – спокойно, Иви. – удерживал её глаза на уровне своих. Лишь бы она не посмотрела вниз. Лишь бы не видела, что он снова возбуждён. Это всё неправильно. Всё. Абсолютно. Даже она. – ему перебили сонную артерию. Травма тяжёлая. Как и его состояние. Сама знаешь, что в отношении заключённых никто сильно не напрягается... если Виктор выкарабкается – будет хорошо...

Уголки её губ опустились вниз, а крылья носа шевельнулись, выдавая очередную дрожь.

– Не плачь... слышишь? Ты сильная девочка. Иви? Я помогу тебе. Обещаю. – эти слова неконтролируемым потоком слетали с его губ. – он не планировал ей это обещать...
– Ты со всем справишься...

– Это Йохан, да? – Убрала его руки со своих щёк. – Это он за всем этим стоит?! За что он так?! Он же был нам, как брат?! Что ему нужно?!

– Власть, Иви. Власть и деньги... как и всем.

– Он знает меня с детства...