Понятно… Радует, что хотя бы на занятиях магистры пекутся о нашей безопасности.

Я собиралась сделать все, что было в моих силах, поэтому почти не переживала.

Холиральская академия занимала обширные территории, но если фасад замка выглядел ухоженным и изысканным, то позади – открытое поле, заканчивающееся островком леса, который потихоньку отвоевывал все больше пространства.

На поле царил гул, студенты, перешептываясь, строили стратегические планы. Кто был поумнее, молчал, а кто нет, обсуждал их с товарищами.

– Сейчас вам раздадут по жетону. Каждый жетон – одно очко, кто соберет больше всех, тот и победил. Приз – освобождение от контрольной недели по профильному направлению. Все ясно? – вновь повторил правила незнакомый мне магистр.

– А как сдаться? – спросили из толпы.

– Пэрриш, персонально для тебя никак! Прячься и бойся, если ни на что другое не способен, – грозно отчеканил магистр, сощурившись. – Для всех остальных достаточно сказать «я сдаюсь». После этого любая борьба между противниками запрещается, мы будем следить.

Я разглядывала первокурсников, пытаясь хоть мало-мальски определить по-настоящему опасных, интуиция подсказывала – все завершится очень скоро. Иначе быть не может. Спрятаться негде, а нас около сотни. Скорее всего многие побегут к лесу, но и он не способен вместить всех. Пахло жареным.

– На все дается час, начало по сигналу. У вас будет пять минут, чтобы рассредоточиться, а потом делайте что душе угодно, но без риска для жизни.

Пока один магистр инструктировал, остальные раздавали жетоны своим группам, и неудивительно, что первым с этой задачей справился магистр Рем.

Желтый жетон тяжело лег в ладонь. Рассмотрев его со всех сторон, я сунула кругляш в карман.

Главное, не покалечиться, завтра меня ожидает тяжелый день.

Подали сигнал к началу, и я бросилась к лесу, но резко остановилась, когда поняла, что к нему бежит большая часть первокурсников.

Надо искать другой путь.

Когда отведенные пять минут истекут, мы станем потешным зрелищем. Возле стен академии уже собрались старшекурсники, что-то бурно обсуждая, а магистры даже не думали их разгонять.

Недовольно скривившись, я решила двигаться в противоположную от леса сторону, пусть спрятаться негде, зато со спины никто не нападет.

Магия клочками вырывалась на поверхность, реагируя на мое взбудораженное состояние, а позади, словно после шагов цветочной феи, распускались цветы.

Я напряглась, беря силу под контроль. И некоторые цветы замерли, так и не распустившись.

В самый ответственный момент идей, как выбраться из этой передряги, мне не приходило. Последние спокойные минуты истекали, а я застыла посреди поля, не зная, что предпринять.

Кто-то свистнул, я обернулась.

В нескольких десятках метров от меня стоял парень. Он сделал пасс и стремительно исчез под землей, раскроив ее, словно шов на одежде, и почти незаметно соединив вновь.

Перед тем как пропасть из виду, он выразительно посмотрел на меня, словно давая обещание: «Ты будешь первой».

На мгновение оцепенев, я довольно легко подавила первые приступы паники – сказывался опыт Герадовой ночи – и принялась за дело. Если мой противник спрятался под землей, то я поднимусь в воздух.

На улице выдалась на редкость приятная погода – безоблачная и теплая.

Даниэль стоял у подножия башни, наблюдая за разворачивающейся битвой. Холодное выражение лица и сжатые в тонкую линию губы выдавали его заинтересованность.

– Уходи, если нечего сказать, – грубоватым от долгого молчания голосом сказал некромант.

– Академия тебе не принадлежит, Даниэль. Я тоже захотела понаблюдать за успехами своей «сестренки».

Ивонна перестала таиться и подошла ближе, став рядом, но некромант даже не взглянул на нее.

По иронии судьбы они находились у подножия той самой башни, под которой Лефевр когда-то нашел природницу. Ничего не напоминало о случившемся. Три недели оказались достаточным сроком, чтобы все следы исчезли.

Далеко впереди, над полем, вырастал пьедестал, стебли переплелись между собой, образуя помост, и становились все выше, увеличивая расстояние до земли. На самой верхушке виднелась сжавшаяся фигурка. Вокруг живой конструкции появлялись растения поменьше – разные, от кустов до обычных цветов.