Кажется, в молодости Элла Александровна была из тех женщин, которых мужчины держат рядом, как свое украшение. Учитывая внешность Нины, легко можно было поверит в то, что и эта женщина когда-то блистала красотой.

— Как вы убедились, это не глупости. Мы — Селиховы. И для нас наступили не лучшие времена. Мой род хотят полностью уничтожить. Пока я не разделаюсь с врагами, мы будем оставаться в опасности. Это ясно?

— Да, — кивнула она.

— Прекрасно. Да и то, что мы находимся здесь, подвергает ваш дом опасности. Благо, враги не прознали, где именно мы живем. Но более безопасного места для девочки пока нет. Так что, не высовывайтесь. Будьте тише воды, ниже травы. Когда я разделаюсь с нашими врагами, мы переедем в родовой особняк.

Но перед этим нужно было заняться его ремонтом. И деньги у меня теперь были. Те сто пятьдесят тысяч, что я отдал Нине, это лишь небольшая часть всего того, что я выручил у бывшей банды Лунара. Денег мне хватит и на ремонт, и на то, чтобы разобраться с долгами. Да и останется прилично.

— Простите меня, Роман, — грустно опустила глаза женщина, — мне очень стыдно за мое поведение… понимаете, я совсем расклеилась, когда муж умер. Он был для меня всем…

— Понимаю, — кивнул я, — характер имеет свойство портиться, когда проходишь через испытания. Но больше не делайте глупостей.

Я встал, поставил стул на место.

— Стойте, — женщина тоже поднялась. Она казалась мне очень помятой и скукожившейся, — я так виновата. Как подумаю, что с Катей или вами, могла что-то случиться…

— Не могло. И не случится, — я серьезно посмотрел ей в глаза, — я об этом позабочусь.

— И всё равно. Я чувствую вину. Разрешите мне загладить ее.

Женщина торопливо подошла к тумбе, нагнулась, достала небольшую деревянную шкатулку, открыла ее.

— Вот, — она протянула мне дорогие часы на стальном браслете, — это моего мужа. Я подарила. Они как новые. Он не любил носить наручные. Обходился только карманными, — она улыбнулась, — очень чтил традиции, был настоящий рыцарь! А эти валяются в шкатулке много лет.

Я принял подарок. Что ж. В моем мертвом мире отказываться от подарков, тем более сделанных от чистого сердца, было не принято. Кроме того, это была качественная вещь. А чем качественнее вместилище для ифрита, тем сильнее получается магический предмет. И я даже знаю, какой ифрит сюда подойдет.

— Примите их, в качестве извинений за мою глупость.

— Спасибо, Элла Александровна. Извинения и подарок принимаются.

Я собрался уходить, уже открыл дверь.

— Роман?

— Да, — обернулся я.

— Когда вы уйдете, можно мне видеться с Катей, время от времени?

— Когда мой род будет в безопасности — хоть каждый день, — проговорил я, — сейчас же, вы можете быть рядом с Катей и дальше. Присматривайте за ней и не суйтесь на улицу. Мои враги могли запомнить и вас.

— Хорошо, конечно, я понимаю… — торопливо проговорила женщина. Я бросил на нее краткий взгляд и вышел из комнаты.

Когда я спустился, к девочкам, первым делом выполнил обещанное.

— Кать? Показать что-то? — сказал я, когда зашел в гостиную и сел на диван рядом с тем местом, где Катя, лежа на полу, рисовала в альбоме красные цветочки.

— Покажи, — она заинтересованно посмотрела на меня.

Я попросил у нее альбомный листик. Девочка поделилась со мной одним.

— Смотри! — показал я ей лист, и тут же стал складывать оригами у себя на коленке.

Девочка восторженно наблюдала, как я, слой за слоем, ловко собираю из белого листочка какую-то фигурку.

— Ваааа! — сказала она и даже улыбнулась, когда я закончил.

— Это тебе, — я торжественно протянул Кате бумажного дракона.

— Спасибо, Рома! — девочка подскочила, приняла фигурку, и тут же обняла меня.

— В следующий раз, научу тебя саму, как их складывать.

Когда я переоделся, мы собрались пообедать. Дел было еще много, и обед получился на скорую руку: тосты с вареньем и кофе. Кате же, вместо “горького напитка для взрослых” предложили свежевыжатый апельсиновый сок.

— Нин? — спросил я.

— Да?

— А можно мне тоже сок? — я отставил кофе в сторону.

— Конечно, Ром. — Весело улыбнулась она.

За обедом я рассказал девочкам о повестке в военкомат. Катя явно расстроилась, а Нина, села за барную стойку, напротив меня, и обеспокоенно заглянула в глаза.

— Все будет хорошо, — я с хрустом откусил намазанный вареньем хлеб, — это беседа. Но если даже и заставят служить, я устрою все так, чтобы остаться в Красе. Не переживай, — я тепло посмотрел на Нину, — я не оставлю тебя.

— И как же ты это сделаешь? — Нина подняла брови, — отправить могут куда угодно!

— Не отправят.

— Почему?

— Не волнуйся, — я протер губы салфеткой, встал из-за стола, — у меня есть план.

После обеда, пришло время решать вопросы дальше. Сначала я позвонил в КрасМ. Нужно было разобраться с долгом и заказать ремонтные работы. Все-таки в нашем особняке была настоящая разруха. Нужно бы ее устранить.