Шрифт:
Прежде чем неистовая пытка не успела взять меня под контроль, а сам я еще полностью не погрузился в мучительную субстанцию, губы самопроизвольно зашептали нужные и обязательные слова носителя Высшей Речи.
– Инте. Тоаанс. Хваоол.Шарэс ам эс кире… нэ фан линэсз…Даад афэ…
А далее была лишь тьма и мучительные образы далёкого прошлого…
Вечно пасмурный Реанор.
Окраина сосредоточия земель расы Реанон - Риара.
Дом Ар-Ир.
Много лет назад по Мерраввинскому летоисчислению.
– О матерь Бездна мне свидетель!
– тихо воскликнула Айла и с ужасом расширив глаза взглянула на побитого и грязного сына.
– Тар, милый, что это за вид? Что случилось?
– Ничего… - буркнул нехотя мальчишка, пытаясь как можно быстрее ускользнуть с глаз матери.
Однако не успел он сдвинуться с места, как за спиной раздались тихие шаги, которые быстро приближались, а следом донесся спокойный, но в то же время грозный голос.
– Объяснись перед матерью, сопляк! М-да… Так уж и быть и передо мной тоже!
Зеантару всегда было невдомёк, каким именно образом у отца получалось так говорить. И он сам неистово желал научиться такому.
– Объяснись!
– повторил мужчина, после краткого молчания, входя в помещение.
– Живо!
– Они опять дразнились! Эти чистокровные ублюдки из дома Аин-Ха! Будь они прокляты необъятной пропастью!
– выкрикнул с обидой и чуть не плача двенадцатилетний малец, шмыгнув негодующе носом.
– Они называли наш дом отсталым и слабым, а тебя, маму и остальных гадостью! Эти прихвостни главной ветви поливали нас помоями и забыли все заветы! Я встал на нашу защиту! Клянусь великой матерью я стану носителем! Я попаду в корпус! И когда мне будет позволено стать мастером, я перебью их всех!
– надрывался мальчик.
– Всех до единого! Эти бесстыдных ублюд…
– Ооо, Тар, ну зачем?..
– Но сейчас ты проиграл, верно?
– вдруг ни с того мягко спросил Фларас, перебивая сына и отстраняя прочь Айлу, чтобы та не ринулась успокаивать родную кровь.
Рот мальчишки открывался несколько мгновений в бессилии и сжигающей изнутри злобе, словно у рыбы, что оказалась на суше, но в одно из мгновений тот резко поник и с бессильно кивнул.
– Они старше, отец… Они сильнее меня… А я… Я слабак… Они поносили тебя… Они оскорбляли мать… Я не мог этого так оставить… - сглатывая горечь в горле шептал малец.
– Не мог… Я пытался отстоять честь…
– За мной! Быстро!
– вдруг скомандовал тот, вновь зашагав на выход.
– Хочешь попасть в корпус? Тогда вспоминай, чему тебя учила первая старейшина дома!.. Ну же! Я желаю это услышать! Скажи это громче! Нет! Выкрикни!
……
Над площадью повисла гробовая тишина. Ведь осталось еще одно имя. Заключительное.
– Зеантар из дома Ар-Ир… - рявкнул холодно голос с возвышения, - … принят! На этом всё! Ты последний, парень!
Я? Последний? Неужели…
— Где ты здесь увидела своего будущего мужа? — с небывалым ранее холодом осведомился молодой реанорец.
Улыбка Вэйрисы померкла в мгновение ока, и та с паникой обернулась к своему любимому.
— Ты… ты мой будущий муж… — с непониманием тихо откликнулась реанора, поворачиваясь с бледным лицом к мужчине. — Разве… разве это не так?.. Что… что с тобой случилось? — с паникой в глазах осведомилась та, делая робки шаги навстречу.
— Она ничего не знает? — с невероятным презрением вдруг спросил парень, обращаясь к старику за её спиной. В ответ пожилой слуга робко покачал головой, а сам выходец дома Ар-Ир лишь брезгливо скривился на такой жест старика.
– Не удивлён! Прогнил, как и все… Теперь я понимаю, какова суть дома Нор-Ата на самом деле. Дрянные предатели!
— О чем ты? Тар, я не понимаю… — с небывалым страхом в глазах запинаясь, проговорила Вэйриса.
— Замолчи! Для тебя я более не Тар! — холодно процедил мужчина. — Отныне я только мастер Зеантар.
Тот самый проклятый и ветхий домишка, где-то на окраине вечно пасмурных и дождливых земель Реанора. Именно там мы договорились когда-то встретиться. И уже вижу их. Залитые кровью силуэты. Силуэты тех, кого я не смог спасти.
Не успел.
Отца, матери и сестры. Самых драгоценных для меня близких.
А над еще тёплыми телами уже склонилось несколько человеческих охотников, как падальщики и коршуны, нависшие над своими жертвами.
Рот открывается и закрывается в немом крике. Страшная буря эмоций просто переполняет от отчаяния и боли, но их прерывает гоготливый смех пожирателей плоти.