— В сердце, ну или в мозгу, смотря как тебе удобней. Говорят, индейцы северной америки вообще считали, что душа человека живет в глазах. — улыбнувшись ответил я. — Правда говорят — красота в глазах смотрящего. Возможно, это из той же серии.

— Опасные вещи. — покачал головой Багратион. — Православие — один из столпов самодержавия. Так что очень рекомендую тебе хоть для вида носить крест. Пусть голышом тебя и увидят немногие, но могут засомневаться, а это уже опасно.

— Благодарю за совет. — искренне сказал я. — Хотя и не думаю, что мне это в данный момент так критично.

— Решай сам. — пожал плечами Багратион. — Главное не показывай на людях что плохо к ней относишься, и, тем более что предпочитаешь другую веру. Тех потрясений что выпали на империю — достаточно. Не хватало нам только религиозных войн. Всё! Хватит о делах! Отмок, прогрелся? Пусть вода смоет усталость. А нам в этом помогут!

Багратион весело усмехнулся, хлопнул в ладоши, и в комнату начали входить девушки, в одних промокших простынях, на голое тело. Выглядели они очень соблазнительно, но где-то внутри меня шевельнулся червячок недовольства, который тут же пропал, стоило очередной нимфе выйти вперед.

— Ты прелесть как хороша. — улыбнувшись проговорил я помывшейся и посвежевшей Ангелине, чьи длинные рыжие волосы спадали на плечи.

— Ха, я так и знал, что это будет верным решением. — усмехнулся, гладя на нас Багратион. — Но что же мы сидим в тишине? Музыку!

А в следующую секунду из соседнего зала, сквозь закрытую дверь потекла приятная мелодия. На столике возле бассейна появились фрукты, нарезанное мясо и вино, и вечер совершенно перестал быть томным.

Петроград. Летний дворец.

Петр, сохраняя на лице вежливую, даже приветливую улыбку, с ненавистью смотрел на развалившегося перед ним в кресле человека. Осознавать, что ты ничего не можешь сделать с хамом, от которого тебе еще и многое нужно, было сродни пыткам. Но как бывший наследник рода Морозовых он прекрасно умел держать себя в руках.

— Вы же прекрасно осознаете ситуацию. Моя сестра устранена от правления, ее род прервался, и как признанный император России я имею право на пробуждение. — проговорил как можно мягче Петр.

— Мы не согласны с этой позицией. — не скрывая ехидства ответил человек, одетый по последней лондонской моде. Сделав круг все вернулось к фракам, тростям и цилиндрам. Последний — черную прямоугольную шляпу, собеседник ловко крутил на пальце, словно фокусник, готовящийся к трюку.

— И в чем же состоит это несогласие? — сдерживая прущую изнутри ярость проговорил император.

— А какая разница? Обществу ничего от вас не нужно. Более того, даже вы не нужны обществу. — усмехнувшись ответил собеседник.

— МЫ, это Российская империя? — позволив уголку губ чуть дернуться спросил Петр. — Первая по количеству флота держава в мире?

— Вы, это непризнанный большинством государств правитель. — усмехнувшись ответил представитель общества. — Больше того, вас собственные граждане признают не все. А еще раз хоть намекнете на угрозу обществу, и мы применим пункт о сдерживании. Радуйтесь, что мы оставляем вам хоть одного одаренного способного к возвышению. Большинство обращающихся к обществу не имеют и того. И мы им отказываем.

— Как отказали семьям Эдисонов и Бушей? — усмехнувшись спросил Петр.

— Это всего лишь сохранение равновесия. — вернул ему улыбку представитель общества. — Чем меньше носителей дара возвышения, тем спокойней будет на Нашей планете. Заберите у сестры дар, или верните ей правление. Или сдохните оба, пропав вместе с вашей варварской, кичащейся силой империей. Нас устроят все варианты.

Через пятнадцать минут после ухода представителя общества Петр все же сумел окончательно взять себя в руки. Это была не просто, ведь клокотавшая в нем ярость требовала выхода, но император прекрасно помнил, к чему привела его прошлая вспышка гнева, и что все разгребаемые им дела — лишь ее последствия.

— Заходите! — приказал Петр, и в распахнувшиеся двери кабинета начали парами входить министры. Некоторых он был рад видеть, с другими ничего не мог пока сделать, третьи были скорее опасны, но полезны. Чертово равновесие. Может и правы были меньшевики, решив проредить знать?

— Хорошие новости, государь. — со сдержанной улыбкой проговорил шеф тайной канцелярии. — Барона Арилахского видели на юге империи. Мой сын попытается его задержать, но у него нет средств для погони. Кроме того, даже задержать его по приземлении будет не просто. Все же для своего возраста он слишком силен.