— Вроде того.

Втроём с Гришей братья поспешили к покосившимся гаражам. По дороге к ним присоединилось ещё трое ребят. Остальные должны были быть уже на месте.

— На два ровно забились, — приговаривал на бегу Гриша. — Если бы эти балбесы раньше сказали… Надеюсь, дождутся.

Не дождались. Едва на горизонте показались очертания гаражей, ребята увидели бодрую драку. Неместных было вдвое больше. С гиканьем рванув вперёд, Сидоровы и компания ворвались в кучу малу.

Глеб обучался у настоящих бойцов и без труда вырубил двоих, а затем…

Удар в область затылка, и сознание начало покидать бренное тело, тут же рухнувшее на гравийку.

* * *

— Глеб… Глеб, едрить тебя… — как будто сквозь вату парень услышал голос двоюродного брата и почувствовал, как его нагло пинают по подошве ботинка.

— Оукх… чего… тебе…

С трудом разлепив веки, Глеб огляделся. Он сидел на деревянном стуле. Руки стянуты верёвками за спинкой стула. Ноги привязаны к ножкам стула. Рядом точно в такой же позе сидит Борис. Который носком ботинка с трудом дотянулся до ботинка брата.

— Очнулся! Ну наконец-то, — выдохнул Боря. Его лицо под правым глазом было измазано в какой-то грязи. Но каких-либо увечий заметно не было.

— Где… мы? — еле шевеля языком, выдавил из себя Глеб, продолжая медленно крутить головой. Тело слушалось плохо, ещё и руки затекли.

— А сам не видишь? В какой-то холодной избе, — ответил Борис.

В общем-то, его ответ был исчерпывающем. Братья находились в крохотном помещении, с деревянными стенами, полом и потолком. Из мебели два стула, лавка, стол и старая кровать. На окнах занавески, а под потолком плафон, в котором светит тусклая лампочка.

— Нас вырубили… И накачали какой-то дрянью, — сообразил Глеб.

— Наверное, — нахмурился Боря.

— Иначе, очнулись бы раньше… Эй… кто-то идёт!

За дверью послышался скрип половиц, и через несколько секунд братья увидели мужчину в спортивной куртке и чёрной лыжной маске.

— Очнулись, голубчики? Ну как? Выспались? — хохотнул он, подходя ближе. В руках похититель держал пузатую фляжку.

Глеб ощутил подкрадывающийся к горлу комок и непроизвольно вжался в спинку стула.

— Вам это с рук не сойдёт! — воскликнул Борис.

— Трупы не умеют разговаривать, — усмехнулся мужчина. — Так что ничего нам не будет. А ваши фотографии уже отравлены вашему ненаглядному братцу. Ещё немного, и он прибежит сюда, чтобы разделить вашу участь!

— Аскольд сильнее и… умнее, чем вы… можете себе представить, — собравшись с духом, проговорил Глеб. Он хотел, чтобы его голос звучал уверенно, как у Аска. Чтобы похититель повёлся на лёгкую провокацию и выложил больше информации.

«Вроде бы получилось», — про себя отметил Глеб.

— Да нам плевать. Каким бы крутым он ни был, всегда найдётся рыбка покруче.

— Аскольд спра… кха… — Боря закашлялся посреди фразы.

— Что, громкий, горлышко пересохло? Ну так попей водички. Нам нужно, чтобы голосок вы сохранили, — усмехнулся незнакомец и ткнул флягу в рот Борису.

Вода потекла по подбородку Бори. Однако через секунду он начал жадно пить.

— Ну-ну, не налегай! Брательнику оставь! — засмеялся похититель и поднёс наполовину опустевшую флягу Глебу.

Глеб не стал кочевряжиться, справедливо решив, что вряд ли в их положении их будут травить. Во-первых, уже могли бы и убить куда более простым способом. Во-вторых, похитителям и правда могут понадобиться их голоса, если неизвестные решат звонить Аскольду, а тот захочет убедиться, что братья ещё живы.

— Ну ладно, девочки, бывайте, — помахал рукой неизвестный. — И не думайте сбежать. Я тут рядом. И я не один.

Насвистывая популярную песню, он оставил Бориса и Глеба в одиночестве.

Спустя несколько минут, убедившись, что посторонних звуков больше не слышно, Глеб тихо проговорил:

— Нужно бежать.

— Да, — решительно ответил Борис. — Аск ведь говорил… что делать в подобных случаях…

Глеб уже некоторое время вертел головой по сторонам.

«Ух ты!» — обрадовался он, заметив рукоять ножа, торчащую из-под подушки.

В следующий миг парень поймал себя на мысли, что как-то это странно — оставлять нож в комнате со связанными пленниками.

«Но не сидеть же без дела? Должно быть, эти отморозки просто тупые», — попытался себя убедить он.