Форкх подери мой чуткий сон!

Я вылез из ванны, наспех обтёрся полотенцем, накинул халат и вышел в прихожую.

— Иду-иду, — приговаривал я, открывая дверь.

На пороге стояла Юлия Ромодановская со своей служанкой Ликой — девушкой в чёрном платье и с русой косой. В руках Лика держала поднос, накрытый полотенцем.

— Аскольд? Я тебе помешала? — великая княжна изумлённо пялилась на мои мокрые волосы и белоснежный халат с гербом «Алой Мудрости» на груди. — Прости. Я думала, ты уже отдохнул, — попыталась произнести она невозмутимо. — Я поняла, что тебе нездоровиться и что-то случилось, но ты нам не рассказал деталей, о которых, видимо, знают Алиса Андреевна, Софья Антоновна, её светлость и, скорее всего, Яна Андреевна, — перешла в неожиданное наступление Ромодановская. — Ничего не имею против секретов, но, как твой школьный друг, считаю своим долгом позаботиться о твоём здоровье и пропитании.

— Благодарю, Юля, очень мило с твоей стороны, — ответил я после её тирады. — Ну, проходите, чего на пороге стоять. Только дайте мне несколько минут, — улыбнулся я, пропуская девушек внутрь.

А сам нырнул обратно в ванную. Я ведь только лежал в воде, нужно хоть помыться.

На то, чтобы привести себя в порядок и облачиться в школьную форму, ушло восемь минут. Когда же я вышел из ванной, на миг замер.

Людей в моём номере стало вдвое больше.

Юлия и Софья буравили друг друга напряжёнными взглядами. Обе девушки были одеты в лёгкие платья тёмно-синего и красного цветов соответственно. В это время две другие девушки хлопотали с накрыванием на стол.

— Аскольд Игоревич, — повернулась ко мне Троекурова, — как глава учсовета я должна была проконтролировать, что с вами всё хорошо. Я распорядилась приготовить вам ужин, но, смотрю, у вас уже есть кому об этом позаботиться.

— Аскольд, прошу прощения, что пустила гостей в твой дом без твоего ведома, — взяла слово Ромодановская. — Но воспитание не позволило мне держать пришедших на пороге.

Форкх меня дери… отдохнул, называется.

И обе так пронзительно смотрят на меня. Одна карими, другая серыми глазами…

Да уж, ситуация…

Спасением мне стал очередной стук в дверь.

— Одну минуту, дамы, — я одарил княжон милой улыбкой и пошёл открывать.

— Аск, а мы к тебе! — радостно выпалил с порога Беляков, поднимая два пакета. За его спиной маячили Вася и Маша. Все трое, как и княжны, были не в школьной форме.

— Влад, дружище, ребята, как же я рад вас видеть! — я искренне обнял друга. — Заходите скорее, поужинаем вместе!

Улыбки на лицах ребят исчезли, когда они вошли в номер и увидели двух княжон.

— Не беспокойтесь, вы не помешали, — опережая их вопросы, проговорил я. — Чем больше людей, тем веселее ужин.

— Возможно, вы правы, Аскольд Игоревич, но мы с Ниной, пожалуй, всё-таки пойдём. Не будем мешать вам праздновать, но не забывайте…

— Софья Антоновна, — поддавшись порыву, перебил её я и заглянул в красивые серые глаза. — Я ведь правду говорю — чем больше гостей, тем веселее. Прошу вас, останьтесь. Отдохните от трудов праведных и экзаменационной недели.

Троекурова в полнейшей тишине раздумывала ровно пять секунд.

— Так уж и быть, Аскольд Игоревич. С радостью приму ваше предложение.

Глава 23

Всем студентам «Алой Мудрости», достигшим неполного совершеннолетия, было разрешено употреблять слабые алкогольные напитки по вечерам пятницы и субботы. Правда, в уставе прописано правило: «За нарушение норм поведения лицеистом в состояние алкогольного опьянения, штрафные санкции накладываются в двойном размере».

Иными словами, выпить можно — вы детишки взрослые, и многие из вас аристократы, но не забывайте про ответственность.

И всё же, когда Влад доставал из тёмного пакета бутылку дорогого вина, он напряжённо косился на главу ученического совета.

Софья не сказала ни слова против, правда, сама, как собственно и Юлия, к алкоголю за весь вечер так и не притронулась. А вот я с ребятками немного пригубил.

— Аск, слухи о том, что ты тут, уже разлетелись по общежитию, — огорошил меня Беляков. — Народ празднует завершение семестра, и некоторые строят планы, как им тебя вытащить. Хех.

— Аскольд Игоревич, если вам будут докучать, обращайтесь ко мне, — проговорила Царица Лицея.

— Благодарю за заботу, но уж с этой проблемой я смогу как-нибудь сам разобраться, — улыбнулся я Троекуровой.

Оценивающе посмотрев на меня, она молча кивнула.

В первый раз в дверь постучались через двадцать минут после того, как мы уселись за стол.

Извинившись перед ребятами, я пошёл открывать.

— Аскольд Игоревич, добрый вечер! Не помешали? — с порога вежливо поинтересовался парень с русыми волосами. Рядом с ним стоял ещё один парнишка, а за спинами переминались с ноги на ногу три миловидные девушки.