— Пустая! — выкрикнула Ангелина, и я услышал в голосе девушки плохо скрываемую панику. А через мгновение мы вынырнули из черного дыма, оказавшись почти под брюхом вражеского корабля. Кормовая броня этого монстра составляла не меньше полуметра и было нечего даже и думать пробить его нашими снарядами. Но открывшиеся сопла двигателей было невозможно защитить вблизи.

Вытянув штурвал на себя, я заскрежетал зубами от перегрузки, а судя по тяжелому вздоху сзади Ангелина чуть не лишилась сознания. Башни ПСО нижней полусферы уже поймали нас в прицел, и сейчас заливали патронами, но щиты еще держали. В сведенных под острым углом конструктах я оставил единственную щель — для нашей пушки.

Выстрел ушел вертикально вверх. Сопло одного из гигантских маршевых двигателей крейсера погасло, и в то же мгновение не выдержали щиты, переполненные снарядами врага. Конструкты лопнули, словно прозрачные стенки мыльного пузыря, но скрестившиеся очереди орудий ПСО разорвали лишь пустоту — нас снесло потоками воздуха из двигателей. А наша пушка успела выплюнуть еще один огненный шар, но на этот раз — поддержанный моим ядром.

Расстояние было минимальным, попытка единственной и у меня не оставалось ни единого сомнения — второго захода при такой плотности огня противника просто не будет. Нам не чем сбивать снаряды, которые попадут между перезарядками щита. Дернув штурвал в сторону, я увел катер от пушек противника, и начал метаться из стороны в сторону сбивая прицел.

В глубине крейсера что-то громыхнуло, вниз вырвался столб пламени, но монструозная туша корабля лишь просела, не собираясь ни падать, ни тем более разваливаться. Главный калибр снова вел нас попятам, но, когда я уже решил, что все кончено и пора идти в самоубийственную последнюю атаку башня врага окуталась огненной вспышкой. А через долю мгновения еще и еще одной.

— Гнев на связи! У нас получилось! Мы сделали этих ублюдков! — раздался радостный крик Николая, и в очередной раз уйдя в маневр уклонения я позволил себе оценить поле боя.

Наш флагман, избавившись от плотного внимания противника, сумел сбить наседающие на него корабли, а затем сам перешел в атаку, одним залпом выведя из строя главное орудие врага и его антенну, подавляющую радиопередачи. Невероятная, невозможная победа оказалась близка как никогда.

Но в этот момент я повернулся назад, и увидел, как из песчаной бури выныривает корабль, по сравнению с которым даже обезоруженный крейсер казался просто коротышкой. Авианосный крейсер, флагман всего черного флота шел прямым курсом к нам. А то, что казалось вспышками молний — оказалось интенсивным артиллерийским огнем. Ведь вслед за черным китом из пелены песка выныривали десятки других судов, ведущих ожесточенное воздушное сражение.

— Гнев, прикройте нас. Идем на стыковку! — крикнул я, приняв окончательное решение. Если мы и сможем спастись, то не по-отдельности.

— Бери управление на себя. — сказал я, едва корабль начал подруливать к стыковочному шлюзу. Орудия врага работали не переставая, но мы сумели укрыться за броней гнева, которая вполне выдерживала попадания снарядов до семидесяти миллиметров. Орудия вражеского крейсера нам удалось вывести из строя, и если бы не появившийся на горизонте авианосец…

— Таран, доложить обстановку. — крикнул я, рывком отправляя себя по хорошо знакомым коридорам. Тут главное не промахнуться. Два поворота направо и вверх, к мостику. Весь путь занял меньше тридцати секунд.

— Капитан на мостике. — сказал Таран, с облегчением сползая с командного кресла. В последний миг он вынул свой резонансный кристалл из управляющей панели, и корабль едва заметно просел. А уже в следующую секунду я занял свое место и вставил напитанный энергией Шах.

Двигатели разом взревели и судно, дернувшись, пошло вверх, а затем стабилизировалось. Даже экраны и второстепенные панели начали светиться ярче. Приток энергии был заметен не только по приборам, но и по щитам, которые отодвинулись от корабля на добрых десяток метров, и замерли, наполняясь вражескими снарядами.

Если бы можно было сравнить корабль с живым существом — он радовался приходу хозяина, словно пес, которого долгое время держали на голодном пайке, и наконец накормили вдоволь. Не сдержавшись, я погладил штурвал, с единственной кнопкой управления орудием главного калибра.

— Мы потеряли два корвета-перехватчика. Один разбился, второй сумел сесть. Черепаха под обстрелом, но каким-то чудом еще держится. — быстро пробежался по ситуации Таран. — На пассивном радаре около тридцати целей.

— Толку прятаться нет, врубай активную антенну. В крайнем случае мы ее отстрелим. — приказал я, прежде чем принимать окончательное решение, надо понимать глобальную обстановку. На секунду радарная сетка притухла, а потом разом стала в четыре раза больше, покрывая расстояние в сотни километров. И результат мне совершенно не понравился.

Перед нами, с севера, из облаков пыльной бури, продолжали выходить большие и малые суда. Кроме вражеского флагмана, авианесущего крейсера, шли порядка десяти отметин определяющихся как тяжелые артиллерийские крейсера. Их скорость была приблизительно одинаковой, а вот более быстроходные фрегаты и корветы уже оторвались от основного флота и приближались к нам.