Шрифт:
— Но Ваше Величество, — попытался было возразить монарху один из генералов, — северяне укрепились в лагере…
— Плевать!
— Но демоны!
— Убить и демонов! Убить всех!
Клом устало закрыл глаза. Их тупой король сейчас одним своим приказом профукал и армию, и все королевство. Что самое печальное — ничего с этим уже поделать было нельзя, и помешать не представлялось возможным.
Король приказал — теперь нужно выполнять. И плевать, что приказ глупый, что его же подданные погибнут, не принеся королевству никакой пользы…
Они все равно выполнят приказ, даже если это означает для них смерть…
Клом стоял, лихорадочно соображая, что можно предпринять, но пока что совершенно ничего толкового в голову не приходило.
Ему самому выпала роль стороннего наблюдателя. Ему предстояло просто смотреть, как его многолетний труд будет уничтожен, растоптан.
И нет, вовсе не северянами. Северяне лишь стена, в которую глупый, избалованный и недалекий ребенок, волею судьбы ставший королем, будет бросать с таким трудом взращенные плоды — успехи и достижения самого Клома…
В целом, появление парламентеров не стало сюрпризом. Я ждал, что местные попытаются урегулировать дело миром.
Да вот только мир мне не нужен. Хотя, если местные смогут предложить сумму, от которой уже я не смогу отказаться, то...подкорректирую планы.
То ли к счастью, то ли к печали, глава делегации, какой-то там герцог, родственник короля, оказался неимоверно нудным типом и скрягой, так что к его предложению в виде двух ларцов с серебром я остался холоден.
Далее парламентеры принялись по очереди меня пугать. Герцог — армией, епископ, прибывший вместе с ним - карой божьей.
— Насколько сильна ваша армия, мы еще посмотрим, — ответил я герцогу, а затем повернулся к епископу: — И вашего Триликого я не боюсь. Наши боги не менее могущественны.
— Ты не знаешь, о чем говоришь! — вдохновенно начал епископ. — Ты и твои люди находитесь в темноте. Если бы вы приняли нашего бога, на вас бы полилась его милость. Вам не пришлось бы так далеко уходить от своих земель, не пришлось бы сражаться, грабить…
— Нам это нравится, — усмехнулся я, — набеги и битвы — в этом заключается наша жизнь. Наши боги воинственны и всегда рядом с нами, а где твой бог, священник?
— Он всегда со мной, всегда слышит меня… — начал было толкать свое епископ, но я его перебил.
— И он тебе отвечает? Ты его видел когда-нибудь? Он тебе помогал? Убивал ли он твоих врагов, защищал ли он тебя?
Прежде чем епископ успел ответить, я продолжил:
— Мой бог всегда со мной. Он слышит меня, он подсказывает мне, и даже если сам не может помочь мне, то присылает своих помощников.
В этот самый момент в шатер, где велись переговоры, зашло «нечто»…
Это нечто было более двух метров ростом, с широкими плечами и внушительными кулаками.
На нем были черные доспехи, шлем с рогами, а лицо испачкано сажей так, что только глаза блестели.
М-да…даже я был впечатлен. Сразу даже не узнал Ури.
На «чудище», широко распахнув глаза, уставились все парламентеры. Они замерли, словно мыши перед змеей, будучи не в силах пошевелиться, сидели, будто загипнотизированные.
Впрочем, тут есть доля моей вины — сначала я настоял, чтобы они зашли в лагерь, мол, так велит традиция, затем заставил усесться чуть ли не в позу лотоса, что для непривычного человека нелегко.
Ну а пока вел к палатке, выслушивал монолог герцога, успел написать Гору, что именно мне требуется.
Надо сказать, ребята постарались на славу. Демон из Ури получился отличный. Эх, жаль, его не было с нами тогда, во время первого маскарада, который мы учинили южанам. Думаю, Ури бы вызвал фурор…
Впрочем, он и сегодня выступил просто отлично.
Одним взмахом секиры он умудрился обезглавить обоих телохранителей, ударом ноги в спину опрокинул маркиза, срубил голову и ему, а затем, схватив тонко визжащего и сучащего ногами герцога, попытался оторвать тому голову.
Единственный, кто не пострадал, это епископ.
Именно ему я отводил роль свидетеля, который должен был рассказать о том, что здесь произошло.
Ури, несмотря на свою недюжинную силу, все же не смог оторвать голову герцогу. Пришлось прибегнуть к помощи скрамасакса.