— Давно тут таких ставок не было! — улыбнулся Браун. — Понимаешь, такие мелкие ставки мы обычно не играем. Это вон, Пистон, на такие ставки входит в игру. А мы — люди серьезные, и ставки у нас тоже серьезные. Но коль первый кон я отдал тебе, то ладно, пусть будет монета.

Игроки с подчеркнутым презрением и даже брезгливостью достали из карманов по монете и кинули их на стол.

Я тоже достал, сделал ставку.

Играть с этими уродами у меня не было никакого желания, но упершиеся в спину стволы выбора не оставляли.

— Уберите своих псов, — сказал я, кивая на стоящих за моей спиной. — Чтобы карты не палили.

Браун прищурился, спросил:

— А ты не убежишь?

— А это возможно?

Браун улыбнулся, откинулся на стуле.

— Конечно же нет.

И махнул охранникам:

— Отойдите. Но только не далеко. Мало ли?

Взяли карты. Я проверил их на крапеж — вроде ничего, никаких меток и засечек. Однако расслабляться не стоит. Да и не важно, как окончится этот раунд, главное сейчас максимально считать всех, понять, кто как ведет себя и при какой карте. Это очень важно.

Но едва я попытался хоть что-то разглядеть на лицах соперников, как тут же потерпел фиаско. Это были не лица, а маски, застывшие и ничего не выражавшие. Играть я сел, хоть и не по собственной воле, с матерыми волками.

Но ничего, это только начало! — приободрил себя я.

Выпавшие мне карты оказались не самыми высокими — две десятки, один валет, восьмерка и король. Но игра только началась.

— Обмен? — спросил крупье, и все подтвердили.

Я скинул две карты — восьмерку и вольта. Боров — три, Ворон и Индюк — по одной.

Браун ничего скидывать не стал.

Вновь взяли карты.

Десятка и дама. Уже неплохо. Теперь можно прощупать остальных игроков.

— Скидываем, — произнес Браун.

И кинул пиковую «девятку». Ворон — Артур Бернадский, — поддержал его, тоже скинув «девятку».

Я глянул на Борова. Верхняя его губа чуть приподнялась, обнажая желтые зубы. Это была эмоция, только нужно было понять какая именно. Но и не отметать того, что это могло оказаться и уловкой.

У остальных игроков я тоже увидел мелкие знаки, которые запомнил.

И только Браун был как мраморная статуя. Это меня напрягало. Профессионал. С ним нужно быть очень осторожным. А в идеале вообще не играть.

Боров скинул валета. Так, надо это запомнить.

Подошла моя очередь, и я отправил в кон даму.

— Ведьма! — презрительно фыркнул Индюк, глядя на мою карту.

И скинул короля.

Тоже не простой орешек — подумал я. Индир Бахор — кажется такое настоящее имя у Индюка, — был плохо читаем. И, кажется, имел какой-то защитный амулет, потому что едва я приглядывался к нему, как глаза начинало щипать, будто смотрел я на лук.

Дантес послюнявил палец, скинул трефовую «десятку». И зыркнул на меня, поймав мой взгляд. Все читалось в его глазах, но это касалось совсем другого — Дантесу было безразличная эта игра, он просто хотел убить меня, за все.

Прошел кон. Крупье деловито кашлянул.

— Карту, — буркнул Эрнст Браун, скидывая одну.

Крупье заменил карту.

Другие тоже сбросили еще по карте. Я не стал.

Вновь прошли на круг, на этот раз разыграв «трефовую» мелочь. Взяли по две карты. Скинули, прошли другой круг.

Соперники мои курили, потягивали выпивку, и эмоций у каждого было минимум. Вот уж действительно битва с боссами, на максимальном уровне сложности.

— Две ведьмы! — торжество произнес Индир Бахор после очередной раздачи. — Скидываем карты!

— Ну зачем тебе это? — проворчал Боров. — Мог бы и придержать.

— А зачем они мне? Нет уж, полная замена.

Пришлось скидывать все карты — таковы были правила. А значит, все наборы нужно было набирать сначала. К тому же усложнялся счет — нужно было удержать не только новые комбинации, но и старые. А хмель от выпитой текилы и виски в клубе еще не до конца выветрились из головы.

Раздали карты.

На этот раз комбинация была вполне хорошей — два валета, десятка, дама и туз. Есть с чем поработать. Теперь только понять бы, что есть у других.

И вновь Боров приподнял верхнюю губу. У него средняя карта, это точно.

Я глянул на Ворона. Сложно сказать, что у него, эмоций очень мало, но вот мизинец все время укладывается на рубашку карт, будто не может найти удобное место. Кажется, у него тоже не очень все хорошо.

Браун был невозмутим.

Я дернулся, нахмурился, пытаясь блефовать, а заодно и глянуть на реакцию Брауна. Обычно у игроков есть такая привычка — на каждую эмоцию своего противника невольно давать ответную. Порой очень маленькую, едва заметную. Но все же и с этим можно работать.