— Дантес, я тут решаю, кому и что делать, кому жить, а кому умереть. Так что положи оружие!

Дантес глянул на Брауна. Безумие вновь захлестнуло его и он уже едва ли что-то соображал.

— Эрнст, он ведь обыграл нас. Неужели ты не понял? Он сейчас обыграл нас! Всех нас!

— Ты желаешь поспешные выводы, — холодно ответил Браун. — Или ты уже видел мои карты?

— Ну так покажите их наконец, — подлил масла в огонь я.

— Я его убью! — взвизгнул Дантес и повернулся ко мне.

И за мгновение до того, как ситуация накалилась, закипела и Данте начал палить во все стороны без разбора, невидимая рука схватила меня и в самое ухо мне кто-то произнес:

— Кажется, нам пора валить отсюда!

За мгновение до того, как пуля прошла у моей головы, меня кто-то дернул, и я завалился на пол.

— Дантес! Успокойся! — закричал Браун.

— Убью, подонка!

Оживилась охрана, выхватила пистолеты.

— Призрак, ты? — шепнул я.

— А кто же еще? — ответил знакомый голос.

И вновь прикоснулся ко мне. Я тут же исчез.

— Возьми себя в руки! — рявкнул Браун, подскакивая с места и отвешивая Дантесу звонкую пощечину.

Тот пришел в себя, успокоился, начал тяжело дышать, словно пробежал кросс. Потом глянул в мою сторону и вдруг вытянулся в лице.

— Где... он?

Остальные тоже перевели взгляды. На полу валялся только стул.

— Куда он делся?! — закричал Браун, обращаясь к охране.

Но та лишь пожала плечами. Они отвлеклись на беснующегося Дантеса и не углядели моего мгновенного исчезновения. А я в это время уже стоял с Призраком у дверей. Открывать их сейчас было ни в коем случае нельзя — сдадим себя. Выждать.

— Что за черт? — выдохнул Боров, тоже хлопая глазами и ничего не понимая. — Тут же только был!

Был — да сплыл!

— Где Пушкин? — зарычал Браун, подскочив к одному из охранников и схватив того за грудки. — Куда пропал?

— Тут он... был... — растеряно ответил тот.

Присутствовавшие принялись двигать стульями, заглядывать под стол.

— Долго не выдержу, — прошептал Призрак. — Тяжело держать.

— Терпи! — одними губами прошептал я. — Иначе крышка нам!

Самого Призрака я не видел, но чувствовал, как дрожат от напряжения его руки. Мне хотелось ему задать множество вопросов и один из них — как он нашел меня? Но это конечно же потом? Сейчас — предельная сосредоточенность и молчание.

— Я тебе глаза выколю за то, что проворонил Пушкина! — прорычал Браун в самое лицо охраннику.

Тот побледнел — знал, что это не простые угрозы.

— Эрнст, не горячись, — произнес Ворон, вставая со стула.

Браун посмотрел на него так, что тот вновь сел на место.

— Тяжело! — прошептал Призрак.

Я с ужасом увидел, как мои руки на мгновение проявились, хоть и пятнами, но стали видны! Если бы не полумрак, царивший возле двери, то нас бы точно обнаружили. Хорошо, что Призрак вновь напрягся и мы вновь стали невидимыми.

— Держись! — просипел я.

Призрак ничего не ответил.

По моей спине потекли струйки холодного пота. Я понимал, что если сейчас мы проявимся и обнаружим себя, то убьют не только меня, но и Призрака — свидетели им тут ни к чему.

— Какой у него Дар? — обернулся Браун к Дантесу. — Он может исчезать?

— Нет, — покачал головой тот. — Нет у него такой способности.

— Тогда куда он делся?

— Может, окно? — спросил Индюк, поглядывая на маленький квадрат, расположенный почти под самым потолком.

Окно было маленьким, но теоретически я мог в него пролезть.

Браун тряхнул головой. Он явно не понимал, как мне удалось проскочить туда не замеченным.

— Накурено, — продолжил размышлять Индюк, осматриваясь. — А паренек юркий, бойкий. Подпрыгнул — и линять.

Это объяснение устроило Брауна. Он рявкнул:

— Быстро, на улицу!

И первый бросился на выход.

Дверь распахнулась и трое охранников выскочили наружу. А следом за ними и мы.

Бежали мы так быстро, как не бегали никогда. Я хотел предложить Призраку затеряться среди толпы, но он лишь отмахнулся.