Нужно было найти почтовый пункт, где можно было взять пару лошадей на прокат.

Пройдя пару километров, увязнув при этом в какой-то зловонной грязи, мы все же добрались до почтового отделения. Выглядело оно не лучше станции. И в нем тоже признаков жизни не ощущалось. Однако за отделением слышалось тихо лошадиное ржание и я понял, что хозяева здесь все же живут.

— Есть кто живой? — крикнул я, стуча в дверь.

Мне не ответили.

Я вновь постучал, уже настойчивей и из глубины дома послышался старческий дребезжащий голос:

— Иду! Кого там черти залетные принесли? Чего дома не сидится в ночной час?

Дверь открыл низенький старичок. Его седее волосы свисали сосульками до плеч, редкая бороденка торчала во все стороны.

Глянув на нас подозрительно, старик проскрежетал:

— Чего надо?

— Добрый вечер! — сказал я как можно доброжелательней. — Мы хотели у вас пару лошадей в прокат взять.

— Лошадей? Куда это вы, городские, на ночь глядя собрались?

— В гости, — расплывчато ответил я.

— В гости? — старик с прищуром посмотрел на нас. — К кому это?

— К Коху, — ответил я, понимая, что старик просто так не отстанет.

— К этому сумасшедшему? — крякнул хозяин почты. — Нашли к кому в гости ходить! Да он же с головой не дружит! Совсем чокнулся!

Потом, немного успокоившись, спросил:

— С телевиденья что ли?

— С газеты, — опередила меня Харуко.

— Ну к нему раньше часто с газеты ходили, — кивнул старик. — Ученый вроде какой-то он, именитый. Интервью брали. Писали в газетах даже, фотографию его размещали. А потом перестали ходить. Места тут у нас дикие, тяжело пробраться. А Кох не будь дурак, в самые дебри забрался. Не любит он гостей. Нелюдимый. Хотя местным, надо признать, помогает. Камни иногда приносит, на еду меняет.

— Какие камни? — насторожился я.

— Лечебные. Мне вот от ревматизьму сделал, Зое Авдотьевне от язвы. Любке месяц назад для сна камень притащил. Спит, стерва, и день и ночь, хех! Я ей пенсию приношу, пока считаю, а она на дверь облокотиться и сопит что чайник на плите! Вот такие камешки делает Кох этот ваш.

Старик продемонстрировал невзрачный камешек, висящий у него на шее. Со стороны могло показаться, Что это просто какой-то речной голыш. Но я почувствовал мягкий поток силы, исходящий от него и невольно удивился. Сила в камне была необычная, сложная, сплетенная сразу из четырех потоков. Учитель Аматару из Школы Смит демонстрировал мастерство, заплетая максимум три потока. А тут — четыре! Удивительно.

— Ну так что, дадите лошадей? — с трудом оторвав взгляд от камня, спросил я: — Мы заплатим?

— Дык поздно, — ответил старик. — Я уже распряг кобылок своих. Да и кто в гости по ночам ходит? Оставайтесь у меня на ночь? У меня комнатка есть, не дорого возьму. Могу и баньку протопить, но за дрова проплатить придется, Сами понимаете. А с утра и выдвинетесь в путь.

— Спасибо, но нам бы сейчас надо.

— Да что же вы все городские куда-то спешите? Ну куда вы по ночи? Темно тут у нас по ночам, хоть глаз выколи.

— У нас фонарики есть, — ответила Харуко, демонстрируя на сотовой телефоне фонарь.

— Ну как хотите, — пожал плечами старик. — Только имейте ввиду — за лошадей придется заплатить полную стоимость.

— Почему?

— Потому что кто мне будет возмещать убытки, если лошаденку мою съедят?

— Кто съест? — не понял я.

— Известно кто — волки. Их тут полным полном. Тем более ночью.

От этой информации стало не по себе. Рисковать жизнью Харуко не хотелось, и я уже раздумывал о том, что принять приглашение остаться на ночь, но девушка меня опередила:

— Ничего страшного, волков мы не боимся.

— Фонариком своим их отгонять будете? — едко усмехнулся старик.

Харуко хотела ответить ему что покрепче, но я остановил ее.

— Ну так что, дадите лошадей? Мы заплатим, сколько будет нужно.

— Ну пошли, коль вам так неймется, — ворчливо произнес старик.

И вышел на улицу, в чем было — трусах и майке.

Косолапя, он прошмыгнул между нами, двинул в сторону конюшни. Мы пошли за ним.

В конюшне было темно, пахло сеном — сухим, травяным запахом, навевающим сон. Харуко, никогда такого раньше не видевшая, выросшая в городе, глядела во все глаза на животных, стоящих в углу, фыркающих на незнакомцев. Лошади вблизи казались огромными, мощными и девушка даже вопросительно посмотрела на меня — как на них забраться?

— Вот они, мои красавцы! — с гордостью произнес старик, похлопывая одну из лошаденок по мощному крупу. Потом повернулся к нам, пригрозил пальцем: — Смотрите, не загоните их!

— Все будет в порядке, — пообещал я.

— Знаю, — растянулся в улыбке старик. — Эти лошаденки знают свое дело. Повезут не быстро, но с комфортом. К тому же путь до Коха они знают — там, у этого дурика, самый вкусный и сладкий клевер растет, коняжки мои часто туда заглядывают.

Он вновь похлопал лошадей, деликатно кашлянул. Повисла неловкая пауза.