– Ва-банк, – ухмыльнулся Игорь, когда очередь дошла до него, задвигая весь свой стек в центр стола. – Играем по-взрослому, Димитрий Павлович, или признаешь, что наделал в штаны? Ничья удача не вечна.

– В этом я полностью согласен, – произнес, поглядывая на собственный стек из нескольких ровных ярких башенок фишек. – Но в штаны я не наделал, Игорь Леонидович. Это вы зря. Ненавижу манипуляции.

– Тогда уравнивай, – продолжал убеждать тот. – Мне обещали достойного соперника, но пока что я вижу перед собой лишь мелкого пройдоху, решившего покинуть нас, как только карта не пошла. Или есть какие-то другие причины для этой спешки?

– Любой здравомыслящий игрок покинет стол, как только поймет, что ему перестало везти.

– Еще не все карты на столе. С чего ты взял, что тебе не повезет?

– Шестое чувство.

– Аха-ха-ха-ха! – залился смехом детина на фоне всеобщего молчания остальных игроков. – Азарт, Димитрий, – нагнулся он над столом, сверля меня взглядом, – в том и состоит, что ты не знаешь, повезет тебе или нет. Но продолжаешь игру в надежде на шанс, который приведет к удачному исходу.

Я сжал кулаки. Хотелось бы зарядить, что уверен в неудачном исходе. Что удача может измеряться в процентном соотношении не как пятьдесят на пятьдесят, а как единица на двенадцать. Возможно, мне даже удалось бы на некоторое время перевернуть его мировоззрение и сбить спесь, но ненадолго. А вот подставлять ради этого себя и Романа… Короче говоря, это того не стоило. Придется принять поражение и стать немного беднее, но сохранить свои секреты в тайне.

Уравнял ставку, избавившись от внушительной части стека. Игорь сопроводил это действо довольной физиономией. Остальные спасовали, и крупье взяла в руку пятую карту, занесла ее над столом…

Вдруг сильный треск заставил всех игроков и наблюдателей резко обернуться к двери, уже сорванной с петель.

– Студенческий совет! – выскочил в зал паренёк с сияющими ярким светом кулаками наперевес. – Никому не двигаться! У вас нет права ни на что!

Полукругом его обступила добрая дюжина таких же незваных гостей, и я не нашел варианта лучше, чем скатиться со стула и юркнуть под стол.

Что за херня происходит?! Откуда они здесь взялись вообще? Роман ведь утверждал, что это место ну никак не засечь, настолько слаженная у всех была работа по его сокрытию!

– И что у нас здесь происходит? – не унимался бравый защитник справедливости, и я видел, как его ноги мельтешат туда-сюда перед столом. – Вы же в курсе, что каждый клуб в стенах академии должен быть зарегистрирован в частном порядке! Ах да, азартные игры на деньги здесь запрещены, и поэтому вы решили пренебречь официальными процедурами и организовать эту грязь за спинами ректора и студенческого совета! Я же сказал: никому не двигаться! Каждого из вас запомнил!

Мда… Надо бы отсюда выбираться, пока с остальными не загребли. Подумать только, столько времени существовали инкогнито, и в первый же мой вечер здесь нагрянул студсовет. Вот это неудача… Неудача? Погодите-ка…

Выудил наконец-то свои драгоценные кубики из кармана, подбросил на открытую ладонь.

Ага, понятно теперь, в чем дело. Две единицы. Две чертовы единицы! Выходит, они так долго скрывали игорный клуб, чтобы моя аура неудачника в один момент всё это похерила? Теперь не удивлюсь, если меня к остальным организаторам причислят. Слишком расслабился, недоглядел. Каюсь. Стоит ли вообще пытаться свалить, если каждое мое действие сейчас обречено на провал?

– Градовский? – уловил на фоне общей возни знакомую фамилию. – А ты как здесь оказался?

– Не успел вместе со всеми, но услышал, что интересная заварушка намечается, – вполне себе уверенно ответил тот. – Так что поспешил к вам. Что, забираем этих игроков недоделанных?

– Именно. И ведем прямо к ректору. Веселая у них будет ночка. Даже жаль немного Маргариту Артуровну…

Как бы я ни ныкался, меня всё равно умудрились схватить за руку и вытянуть из-под стола. Правда, это была рука Романа, и теперь мой сосед, уже переодетый в студенческую форму, вел меня в сторону выхода. Ладонью он сильно прижал мою голову и опустил лишь тогда, когда мы начали подниматься по лестнице.

– Вали давай, Гордеев, – подтолкнул он меня в спину. – Будешь должен. А сейчас вали, быстрее давай! Позже поговорим.

И я побежал, спотыкаясь чуть ли не через каждые десять ступеней. Нормальная практика для двух единиц, но всё равно было та-а-ак паршиво ощущать себя настолько жалким! Кровь шумела в висках, колени подгибались, но я снова падал, вставал и бежал. Уж лучше бы меня схватили вместе с остальными и отвели на ковер к ректорше, чем удирать, как последняя псина.

Шлейфер знает, что я состоял в компании похуже здешних лудоманов. Однако с другой стороны, грабил я в тайне и под ее чутким руководством. Если же меня загребут вместе с другими участниками игорного клуба, под надзором студсовета ей придется действовать по всей строгости, не делая скидку на наше партнерство.

Нельзя мне вылетать из академии до того, как я в принципе смогу самостоятельно расправить крылья. С любой высоты падать больно.

Оказавшись в опустевшем классе шахматистов, которые наверняка исполняли роль шухера, выбежал в коридор и припустил в сторону главного зала.

– Стоять! – раздался крик вслед. – Стой, кому говорю?!

Похоже, одного из членов студсовета оставили здесь, дабы пресечь попытку побега участников клуба, но быстрые ноги, как известно, пизд… ничего не боятся! Я пер во весь опор, игнорируя все требования студента остановиться.