В центре черно-золотого вихря парила девушка — трехглазая, потрясающе красивая и беременная...

— Всем оставаться на своих местах, господа, — весело прокричала Алёна Оборотнич, — Ныне вы узрите возвращение конунга. Рюрик пришёл забрать свою ауру!

Я наконец обернулся и глянул на аура-пушку.

Полётов валялся под ней и выглядел при этом еще хуже Михаила, Великий Князь сгорел до черноты, его одежда обуглилась, от неё теперь остались одни клочья...

Но самым удивительным было то, что Полётов до сих пор оставался в живых. Став куском прожаренного мяса он все еще дышал, на его губах вздувались кровавые пузыри, над его телом даже метались слабые искорки магии — князь явно пытался регенерировать.

Очки Полётова лопнули, их стекла осколками рассыпались по полу, сам пол под аура-пушкой теперь тоже был весь черным, металл оплавился и запузырился, от него шёл пар. И даже по потолку, там где располагалась аура-пушка, теперь шла уродливая черная трещина, из которой вниз капало какое-то масло...

Судя по всему, это был на самом деле последний запуск шизоидной машинки Полётова. Если попытаться еще раз — она уже точняк взорвется, ресурс древнеуральских приблуд был исчерпан.

К Полётову уже бежали его перепуганные родичи и вместе с ними забывшие про Михаила целители...

— Всем стоять, я сказала! — прозвенел Алёнкин голосок.

Метавшиеся вокруг Алёнки черно-золотые вихри теперь полностью перекрывали единственный выход из зала. Можно, конечно, было попытаться прорваться, но я решил сначала говорить слова, а уже потом начинать бешеную сечу.

Ибо я смотрел на Алёну Оборотнич и видел, что её МОЩЬ с момента нашей последней встречи на самом деле возросла. Аура у Алёнки теперь была ярче и больше раз в пять, чем тогда у Петропавловки. Богиня явно времени зря не теряла, а все последние дни усиленно налегала на Перводрево, как качок на стероиды...

— Окажите помощь Полётову, — отменил я приказ Алёнки, а потом обратился уже к самой богине, — Собачка Либератора, ты что тут забыла?

Все три золотых глаза Алёнки уставились на меня.

— Нагибин. А ты сам что тут забыл, пёсик либеральных масонов?

— Я Император Всероссийский, — парировал я, — Как тебе отлично известно. И я, по крайней мере, не выслуживаюсь перед хтоническим злом из преисподней.

— А я, значит, выслуживаюсь? — Алёнка явно пришла в ярость, её взор засиял золотым огнем, — Если думаешь так — то ты дурак, Нагибин! Ныне я обрету такую МОЩЬ, что смогу уничтожить Либератора.

Богиня жадно глянула на аура-пушку.

— Алён... — я вздохнул, потом указал на полуживого Полётова, — Вон там лежит человек, который только что попытался сожрать ауру Рюрика. И теперь он умирает, как видишь. Если ты хочешь сдохнуть за ним следом — не смею тебе мешать...

— Сдохнуть? — Алёнка расхохоталась так, что стеклянные стены зала задребезжали, — Ты дважды дурак, Нагибин. Как и вы все здесь! Профаны, глупцы... Разве вы так ничего и не поняли? Разве вы не знаете, что происходит? Рюрик пришёл взять СВОЁ. Эта древняя аура — для него. Она его собственная, понимаете? Вот почему никто из вас не способен вместить её!

— Алёна, ты не Рюрик...

— Я нет, — девушка перестала гомерически хохотать, теперь она просто очаровательно улыбалась, — Мой сын — Рюрик. Наш сын, Нагибин. Я возьму эту ауру не для себя, а для него. Ибо мой сын, плод любви Крокодила и отведавшей Перводрева — и есть Рюрик. Его прямая реинкарнация! Конунг вернулся в мир. И готов вершить свою волю. Он убьет Либератора, своего младшего брата, он сделает наконец то, что должен был сделать еще тысячу лет назад. Но тогда у него не поднялась рука. Ныне же он исполнит свой долг!

Алёнка нежно погладила себя по круглому животу...

— Запускайте машину, — приказала девушка, — Мой сын алчет своей силы. Я чувствую, что он готов.

Родичи Полётова, все еще хлопотавшие над своим израненным Старшим, уставились на Алёнку, потом все посмотрели на меня...

Маги-либералы проделали тоже самое. Теперь всё глядели на меня, будто я был тысячной купюрой, оброненной на тротуаре.

Я пожал плечами:

— Да запускайте, чего уж там. Пусть Алёна поплещется в потоках ауры Рюрика. Других кандидатов на божественность у нас больше нет, все остальные закончились.

Решение казалось мне самому единственно верным.

Я не знал, сумеет ли Алёнка схавать ауру Рюрика, но в чем я был твердо уверен — так это в том, что подчиняться Либератору богиня не намерена. Я достаточно хорошо знал Алёнку, чтобы понимать, что эта бешеная девка не подчиняется вообще никому. А Либератор тем временем оставался главной и ключевой проблемой, так что если Алёне или её сыну удастся раскачаться настолько, чтобы сразить Гностического Либератора — я ничего против иметь не буду. Пока что, по крайней мере. А когда с Либератором будет покончено — там уже разберемся...