Теперь совокупная сила атакующих превышает обороняющихся почти в шесть раз, но защищать укрепления всегда легче, чем их штурмовать. На стенах стоят лучники и маги, убивающие подступающих врагов, но и последние постоянно огрызаются, то и дело убивая кого-то на стенах. Наступление идет сразу со всех направлений, штурмующие тащат только что изготовленные лестницы и пытаются с их помощью вскарабкиваться на стены.

И пока далекая от линии сражения башня магии вдруг покрывается голубым туманом, который медленно поднимается в ночное небо, а потом распространяется во все стороны, покрывая собой город. После над головами начинают формироваться волшебные облака, исторгающие из себя проливной дождь, который направлен по большей части именно на участки за стенами.

Почва под ногами врагов очень быстро пропитывается дождевой влагой и становится похожей на болото, затрудняя движение всего: от людей до таранов. Нечто похожее планировалось использовать против армии Друксау при помощи ритуала, только тот был намного сильнее и масштабнее. Постепенно становится настолько плохо, что на некоторых участках люди проваливаются по пояс в грязь, пытаясь приблизиться к стенам.

Этого должно было хватить для дальнейшего сдерживания, ведь брать в осаду город противникам не с руки, так как скоро подойдут основные войска Моунцвеля. Но новый лидер мятежников по имени Август Тримм недавно и сам перешел на уровень «мифа» в Языковой Системе, уже давно решив сместить архимага Дигера с поста верховного чародея.

Он стоит под навесом, смотря на вязнущее в грязи воинство. Он уже давно не чувствует себя молодым, так как груз обильной пищи и малоподвижного образа жизни всё сильнее тянет к земле, но это не сказывается на внутреннем видении себя. Ведь себя уже воображает не только главой столичной башни магии, но и сидящим на королевском троне. Взяв такую полноту власти, он сможет стать похожим на императора-чародея Гвент-Дея! Но для этого нужно победить, и очень хорошо, что специально изучал навыки, которые помогут в осадном ремесле.

Август Тримм является непревзойденным мастером магии Земли, которая в таких ситуациях может намного больше, чем все остальные. Ведь всё стоит на земле и от нее зависит. Выставив посох перед собой, глава мятежников произносит:

— Локальное землетрясение.

Тут же до ног доносятся толчки, эпицентр которых возник прямо за городской стеной. Постепенно подземный молот сильнее бьет по земной тверди, заставляя разрушаться дома и трястись стены. Крики ужаса защитников долетают даже до сюда и ласкают слух завоевателя. По стенам ползут трещины, а некоторые секции и вовсе рушатся.

— Застывшая почва!

Еще один навык, который заставляет болото грязи вновь принять твердый вид, несмотря на идущий дождь. Конечно, кто-то из собственных воинов может не успеть выбраться и окажется замурованным в землю с гранитной прочностью, но сейчас совсем не до этого.

В этом месте происходит прорыв, который растянувшиеся по всему периметру королевские войска просто не могут остановить. При этом Август не собирается предавать столицу огню, ведь ему в ней править, но некоторых разрушений все же не избежать. Например, башни магии, ведь Дигер точно не будет сдаваться, а выкурить из укрепленного места будет ой как непросто.

Однако магия Земли и здесь пригодится, ведь башня — это сооружение, которое стоит на фундаменте. И если под ней откроется пропасть, то это станет днем триумфа Август Тримма, который должен был стать архимагом уже давно, но старик Дигер с нахальной улыбкой цеплялся за власть руками и ногами.

Вспомнив об этом, чародей вновь испытывает злость, кровь приливает к лицу, но нужно держать эмоции под контролем, поэтому волшебник глубоко дышит и прикладывается к фляжке, в которой разбавлено зелье, которое прибавит бодрости на всю ночь. Отдыхать нужно будет потом, сейчас требуется идти дальше.

И силы мятежников с поддержкой Фроса идут. Прорывы случаются в других частях стены, скоро бои переходят на улицы, возникают локальные пожары. Горожане оказались между молотом и наковальней, не собираясь умирать ни за одну из сторон, а воинам по обе стороны баррикады просто не до них. Сейчас более важными становятся улицы, а не дома.

И на всё это смотрит Идрион Локрост с вершины одной из высоких башен дворца. Он уже одет в древний боевой доспех, в котором воевал еще его дед. На поясе висит черный клинок, а левая рука крепко стискивает рукоять. Король смотрит на подошедшую супругу и улыбается:

— Ты только посмотри, Игена. Демоны до сюда даже не добрались, но мир уже катится в бездну. Что-то мне подсказывает, что Аррель пал не только из-за Двуединства, но и из-за внутренних противоречий и несогласованности.

— И тебя это радует? — холодно спрашивает королева. — К утру они уже будут под стенами замка. Наши воины уже теряют веру в победу.

— На самом деле всё в порядке, — мягким тоном говорит Идрион. — Всё и должно быть так.

— Как так?

— Смерть на самом деле является отличным исходом для многих. Её не нужно бояться. На самом деле будет неплохо, если вокруг не останется живых душ, — говоря это, Идрион смотрит на поля фиолетовых цветов, которые захватывают Винкарто. Чем больше умирает людей, тем больше цветов и тем сильнее радуется душа короля.