2

— К вам майор Корнилов, — секретарь-адъютант замер на пороге кабинета.

— Пусть заходит, — кивнул Иртеньев, отворачиваясь от окна, на котором еще сохранились разводы от дождевых капель. Ночью столицу хорошо пролило, и до сих пор на улице стояла хмарь, окутавшая туманной кисеей дороги, дома и парки.

Майор Корнилов с рабочей папкой в руке уверенным шагом дошел до середины кабинета и бодро отчитался:

— Господин воевода, ваше задание выполнено. Утром провели задержание Арона Дворкина. Проведены следственные мероприятия, объект допрошен.

— Фрол Алексеевич, вы меня в последние дни радуете, — Иртеньев неторопливо дошел до своего кресла и жестом показал, чтобы майор тоже садился. — Откуда такая прыть взялась?

— Ситуация не позволяет расслабляться, — Корнилов устроился неподалеку от стола начальника, положил папку перед собой. — Разрешите доложить?

— Слушаю.

— Ранним утром оперативная группа под моим руководством выехала на задержание коробейника Арона Дворкина. Оказалось, что он занимается коммерческой деятельностью коммивояжера, имеет разрешительную лицензию, выписанную Торговой Палатой. Лицензию проверили, все в порядке. И тем не менее, данный персонаж неправильно понимает, что такое лицензированная коммерция. Он признался, что помимо продажи предметов обихода и мелкой бытовой техники занимается подпольной продажей иностранной продукции, которую приобретает через подставных лиц в Усть-Луге. Там же морской терминал, где легче всего приобрести нужный товар с рук моряков разных стран. Дворкин отрицал, что распространяет запрещенные магические артефакты, но сознался в незаконной продаже «серых» телефонов и других электронных компонентов, что тянет на приличный штраф и максим год отсидки, но никак не на серьезную статью.

— Вы не нашли у него артефакт? — вздернул бровь Иртеньев.

— Нет. Нужно провести тщательный обыск всей квартиры, пока Дворкин находится у нас под арестом.

— Хорошо, я помогу с санкцией прокурора. Дальше что? Коробейник не признался в продаже блокираторов?

— Я по его физиономии прекрасно видел, что даже обвинение в незаконной продаже взломанных интеграторов его не пугает. Значит, надеется на хорошую защиту. По сути, нам нечего было предъявить. Пока Дворкин развлекал меня разными случаями из своей коммерческой жизни, я дал задание оперативника доставить Федора Ефимова для очной ставки. И когда наш клиент подтвердил, что именно у Дворкина приобретал блокиратор, тот поплыл, стал плакать и пускать сопли, дескать, не виноват, по глупости и незнанию ввязался в авантюру, думал хорошо раскрутиться на продаже оригинальных артефактов.

— Надеюсь, его рассказ был интересным?

— Очень, господин воевода, — усмехнулся Корнилов. — Оказывается, партию блокираторов Рипли в количестве десяти штук он приобрел весной этого года как раз перед празднованием Дня Рода. Приобрел, как утверждает, совершенно случайно, в нагрузку к другому товару. Его поставщик, некий Рихард Боровски с туристического лайнера «Морской бриллиант», приписанного к амстердамскому порту, раз в три месяца — такова периодичность появления круизера в Усть-Луге — проводит с ним сделку. Дворкин получает товар, расплачивается с Боровски и уже самолично занимается перепродажей, имея с этого неплохой куш. У него великолепная коллекция миниатюрных книг, господин воевода. Около тысячи экземпляров. Девиз коробейников циничен: «деньги делают деньги», а Дворкин тратит часть прибыли на подобное развлечение, что весьма необычно.

— Яхве с ним, — отмахнулся Иртеньев. — Коллекцию к делу не пришьешь. Это его личные заскоки. Получается очень скверная история, голубчик. Некто Боровски продал партию блокираторов наивному юноше Дворкину, уверяя того в абсолютной безопасности артефактов, дескать, это всего лишь мелкая шалость, чтобы защитить обывателя от злых одаренных дворян.

— Вы абсолютно точно передали ход его мыслей, господин воевода, — без улыбки кивнул Корнилов. — Почти слово в слово.

— Количество блокираторов выяснили?

— Десять штук. Все они удачно реализованы в купеческой среде.

— Кто эти люди, выяснили?

— Дворкин вспомнил только пять имен.

— Стимулируйте его память, майор, — жестко произнес Иртеньев. — Привлеките ментата, но аккуратно. Обычно легкого вмешательства хватает, чтобы человек вспомнил, что он делал во младенчестве.

— Будет исполнено, — откликнулся Корнилов.

— То, что блокираторы распространяются в купеческой прослойке, нет ничего странного, — воевода встал и жестом показал, чтобы майор оставался на месте, а сам стал расхаживать по кабинету, засунув руки в карманы брюк. — Дворянам такую вещь не подсунешь, сразу сдадут нашей Конторе. Да она и не нужна им в силу специфики артефакта. А купцы в свете последних событий не откажутся от блокираторов, могущих противостоять одаренным. Своеобразный противовес, который мы не можем им позволить. К чему приведет насыщение в среде нижних сословий России магическими игрушками нетрудно представить. А тебе не кажется, Фрол Алексеевич, странным появление блокираторов перед Днем Рода?

— У меня тоже возникла такая мысль, Николай Юрьевич, — оживился Корнилов. — Но я потом отбросил ее. Нелогично. Блокиратор Рипли не имеет достаточной силы, чтобы загасить всю магию в радиусе хотя бы километра-двух. Это индивидуальный предмет, больше подходящий для диверсанта-одиночки…

— Правильно, голубчик! — воскликнул Иртеньев. — Вот где главная опасность, по моему разумению! Если Дворкин распространял артефакты строго между людьми, завязанными на какое-то дело, то его нужно трясти основательно. Связи, контакты, личность поставщика и прочие премудрости. А ежели он обычный барыга, втемную используемый злодеями — так почему бы и нам не отработать эту схему? В общем, работай, Фрол Алексеевич. А прокурорскую санкцию на обыск я тебе обеспечу. И что там, кстати, по молодому княжичу? Свой верноподданнический долг исполнил?

Вопрос был неожиданным, но Корнилов к нему был готов.

— Никак нет! Совершает утренние пробежки, тренируется, с друзьями общается. Не видно никакого раскаяние на лице. Наблюдение доложило, что к нему вчера вечером заезжал некто Ломакин Евгений Сидорович…

Майор замолчал, а Иртеньев с легким раздражением бросил:

— Ну же, договаривайте! Или вы, голубчик, думаете, что я всех жителей Москвы знаю?

— Он маг, господин воевода. Служит по контракту роду Тучковых, по совместительству преподает в Щукинской гимназии. Там же обучался и Мамонов Андрей.