А жирдяй... Он достаточно богат, чтобы профукать и пятьсот миллионов. Тут играло другое, эта потная свинья с ума сходит по Аманэ. Пока Куроно пялится на сиськи Маи, игра в его, Онигумо, руках.

Все вытянули ещё по паре карт. Онигумо сощурился — эманации магии, которые он умел видеть с детства, клубились над картами, подсвечивая их. Вот эти две, с краю... Отлично.

— Ставок больше нет. Открываем.

Победа Аманэ. Минус пятьдесят, но в следующем же раунде он отыграется... ещё пятьдесят, идиот Ямада ставит столько же. Он совсем кретин? С его-то резервами... хорошо, пусть выиграет.

Двадцать у Ямады, девятнадцать у Куроно и Аманэ.

— Ставки. Ещё? Открываем.

Всё, Мисава сдулся. Потратив последние фишки, скривил такую рожу, будто лимон сожрал. Придурок, это тебе не кулаками махать.

— Ну что, Аманэ, ты уже готова обслужить меня? — Онигумо кивнул на хилую стопочку фишек у локтя девушки.

— Рукой себя обслужишь, — холодно бросила она. — Повышаю.

Дерзкая сука... но ведь даже бровью не повела! Умеет концентрироваться в критический момент... о, ничья, пополам с Ямадой. Ублюдок... бесит.

На следующем ходу выбыл и доходяга Коёми. Жирдяй чуть не хрюкнул от радости, когда половину фишек пацана сдвинули ему. Ничего, свинья, в следующем раунде тебя обезжирят...

— Повышаю. Сто фишек.

— Поддерживаю.

Отлично, свинка... иди на бойню.

— Поддерживаю, — с мерзкой ухмылкой Ямада сдвинул свои сто фишек.

У него осталось тридцать. Что за идиот! Хорошо, пора стать серьёзным. Пора стереть эту чертову улыбочку с твоей рожи, Ямада!

Вскрылись. Ничья с Ямадой, свинка всё же хрюкнул, но от расстройства. Новый раунд, Аманэ на волоске, Куроно обливается потом — у обоих осталось по двадцать фишек.

Раунд, последняя ставка этих идиотов. Проиграли. Получается, остались только мы с Ямадой...

— Как насчет сыграть на все, Онигумо? — нервно улыбнулся он. — Двести тридцать фишек против твоих семисот.

Хоо. Да ты никак на нервах, Ямада? А где же твоя наглая улыбочка? Вон как побледнел, и ручки-то задрожали, и голос поутих! Давай, так и должно быть, когда играешь по-крупному!

Ты уже сунул ногу в эту ловушку. Так что кончай метаться, грязнокровый.

— Попробуй, — кивнул Онигумо. — Всё-таки новичкам везёт, но как знать, где кончится твоё везение? Удача — та ещё переменчивая баба.

— Почему от тебя это всегда звучит так мерзко? — прокомментировала Аманэ с кислой миной.

— Будем надеяться, мне п-повезёт. Повышаю, — подрагивающая рука Ямады сдвинула все фишки. — М-максимал.

— Поддерживаю, — Онигумо сдвинул все свои фишки. — Максимал.

Еще плюс две карты. Туз и восьмёрка. Тебе конец, Ямада!

— Открываем.

На стол легли король и десятка. Двадцать. Ямада задрожал, на столе лежали восьмерка и девятка.

На этот раз Онигумо улыбнулся так, что свело челюсть. Вчистую, как и планировал! До тех пор, пока он видит на картах магические метки, он непобедим!

— Игра за... — начал крупье, но Ямада вскочил с места. — Подождите! Я могу поставить ещё!

Ммм?

— Ты хочешь продолжить игру? — ухмыльнулся Онигумо.

— Не будь идиотом, Ямада, — вступился Коёми.
– Только еще больше потеряешь.

— Интересно, — ухмыльнулся Онигумо. — Тебе понравилось проигрывать, Ямада? Удача сегодня явно на моей стороне. Но если так хочется — давай.

— Если господин Онигумо не возражает, я не против, — пожал плечами крупье. — Что поставите?

— Недвижимость, на двести миллионов йен, — он напряжённо сел в кресло и сложил дрожащие руки на стол. — И моя жизнь.

Над столом повисла тишина. Выбывшие игроки переглянулись, даже Онигумо покосился на крупье.

— Двести миллионов йен недвижимостью, и? — уточнил он. — Я не ослышался, жизнь?

— Вы сами сказали, можно ставить что угодно, даже людей. Моя ставка — двести миллионов и моя жизнь.

— Ты псих, Ямада... — прошептала Аманэ.

— И к чему мне какой-то вшивый неодаренный? — фыркнул Онигумо, с трудом скрывая волнение. От такой ставки его аж бросило в жар. — К чему ты мне, ублюдок? Прислуживать в доме и лизать мои ноги?

— Человеческие органы на чёрном рынке стоят бешеных денег, Онигумо, — осторожно вставил Куроно, обливаясь потом как свинья перед бойней. — Он молодой и здоровый парень, покупателей найти будет нетрудно.

— Да и кланам иногда нужны люди для, кхм... не самых этичных целей, — добавила Аманэ, хмуря брови.

— Ямада, ты не смеешь делать такие ставки! — впервые за весь вечер подала голос её спутница.

— Идёт! — перебил Онигумо и рассмеялся. — Идёт, Ямада! Жизнь, значит? Я заставлю тебя валяться в ногах, вымаливая прощения на глазах у всех, проторговавшийся ты щенок! Я заберу у тебя всё! Давайте ему хреновы фишки!