С превеликим удовольствием, Ваше Высочество, говорю я и думаю, что там появится возможность и мне пострелять из своего, подаренного Аристархом Ивановичем пистолета, но так ещё и не пристреленным.

Цесаревич достаёт из накладного кармана своей защитной рубашки смартфон такого же цвета.

Продиктуй мне свой номер телефона, говорит он.

Я называю ряд цифр. Цесаревич записывает.

Ну тогда прощай на сегодня, а завтра ровно в девять часов я сюда заеду, будь готов. Мигалку сними с крыши, забери с собой.

Цесаревич отдаёт мне ключи от кроссовера, жмёт руку, и пересаживается в чёрный автомобиль личной охраны. Мощный бронированный авто стартует с визгом…

Ко мне подходит Василий и Аристарх Иванович.

Я передаю Василию царские пакеты и закрываю машину.

Василий идёт последний и тащит тяжёлые пакеты.

Мы заходим в мой прежний номер и рассаживаемся рядом со столиком.

Василий, открой бутыль, там, кажется звенела, и посмотри чем лучше закусить, говорю я.

Три серебряные стопки уже стоят в центре столика.

Ну как прошла встреча на высшем уровне? — спрашивает Аристарх Иванович с медовой улыбкой.

Я улыбаюсь, выставляю большой палец правой руки вверх и говорю:

Всё было в высшей степени превосходно: и приём и отношение ко мне малого государственного Совета. Все те, с кем я дрался в читальном зале академии арестованы и будут сурово наказаны за убийство моего родственника. Так сказал сам государь. Так что мне уже незачем лежать на дне… Давно хотел спросить вас, Аристарх Иванович, а как вы узнали о моём здесь появлении, поделитесь информацией, если это не секрет?

Это государь наш император возвестил о вас, указал, где произойдёт, и дал поручения на ваш счёт, ваше сиятельство, говорит Аристарх Иванович и воздевает глаза к небу. Там уж те высшие сферы, что просто чистейший эфир, и только наш царь — батюшка им владеет, и даден ему самим Господом.

В этот момент мой смартфон издаёт приятный звук, и я вижу сообщение о поступлении денежных средств в размере двенадцати тысяч целковых. Я показываю сообщение Аристарху Ивановичу.

Злопыхатели расплачиваются за свою клевету, говорит товарищ министра и открывает изящную бутыль с прозрачной жидкостью, извлечённую Василием из самых недр одного из царских дарственных пакетов.

За успех и победу! Слава государю нашему и России! — говорит Аристарх Иванович, мы чокаемся и выпиваем.

Через неделю ваш новый домик, ваше сиятельство, будет готов и на том же самом месте, или вы против того самого места?

Нет, я не против. Я не суеверен и с удовольствием в него переберусь, говорю я и открываю банку с ароматными сардинками.

А хороша царская водочка, говорит Василий и распечатывает упаковку ржаных хлебцов…

Через четверть часа я остаюсь один в действительно отличном и приподнятом настроении после сегодняшнего важнейшего для меня дня.

Я вспоминаю заявлении Её Высочества о своей непричастности к инциденту в читальном зале, и мне становится тепло на душе. Скверно думать о человеке плохо, особенно когда для этого нет веских оснований, особенно когда этот человек удивительная девушка…

Утром следующего дня я жду цесаревича после плотного завтрака.

Ровно в девять часов раздаётся особенный звуковой сигнал, и я выхожу из пансионата, прихватив с собой короткоствольный барабанщик.

Цесаревич отлично ведёт автомобиль. Я сижу рядом с ним на переднем сиденье. На заднем сиденье его внедорожника никто никогда не садится — там целая гора оружия.

Дорога идёт на подъём, в горы. Становятся хорошо видны многочисленные дворцы аристократов, утопающие в изумрудной зелени, вблизи береговой полосы, до самой линии горизонта…

Вдруг, перед нами, прямо из скалы, вылетает тройка серебристых истребителей и круто набирают высоту. Это надо видеть!

Вот эти самые и есть планетарные, говорит цесаревич.

У меня захватывает дух. Ведь мне предстоит на таком летать.

Звено таких межпланетарников уже поступила, говорят, к вам для обучения на военно космический факультет. Так что ты попроси ректора, чтобы один из них был твой, говорит цесаревич.

Я так и сделаю, Ваше Высочество, непременно.

Цесаревич притормаживает машину на дороге стоит чёрный волк с большой седой головой. Зверь смотрит на нас умными глазами, оскаливается, показывая крупные клыки, и не собирается уходить.

Сейчас я ему в лобешник зафигачу, радостно говорит цесаревич, останавливает перед ним в десяти метрах, берёт с заднего сиденья свою снайперскую винтовку, потихоньку нажимает на кнопку под рулевой колонкой, и лобовое стекло внедорожника медленно бесшумно опускается.