— Вот так. Вспомните. Согласно легенде, все Предки смешали свой ихор в одной большой чаше. Затем каждый из них отлил свою часть и лишь добавил в состав ещё своего ихора, перед тем как дать тем, кого они брали под свою руку. И эта большая часть ихора и дала нам черты Предков, — Итий ткнул кружкой в Хасока. — Вот в тебе, к примеру, достопочтенный, именно поэтому больше крови Предка Химедо, чем Амании.

Хасок негромко и спокойно спросил:

— Но, тогда, по твоим словам, выходит, что даже в моих жилах течёт часть ихора Безымянного.

Я криво ухмыльнулся. О как, оказывается, не только меня проняло от такой новости? Покосился на тень, вздымающуюся за спиной Хасока. Правда не во всех эта часть так велика, что приходят стражи крови Оскуридо. И не уверен, что тот же Хасок смирился бы с этим настолько, что начал использовал теней Безымянного для того, чтобы обшаривать лес. Что толку гонять своих людей, если можно пробежаться самому, а незримые тени проверят каждый куст на сотни шагов в стороны от меня?

Итий так же спокойно ответил:

— Так и есть. Когда Безымянного сразили, то рухнул тот баланс общих сил Предков, что тёк в жилах всех людей, живущих под светом Каразо, но сам ихор остался. Но мы ушли от сути. В день Сошествия в наших жилах появился ихор. И только те, в ком он зажёг огонь души...

Теперь уже его перебил я:

— Наоборот же. Огонь души воспламенил ихор.

Итий пожал плечами:

— Что было раньше? Ихор или жар души? Дал ли нам дар предков огонь души или они дали нам ихор, только увидев в нас искру этого огня? Я читал книги, в которых утверждалось и так и так. Я лишь рассказываю свою точку зрения. Ты сам или твои товарищи можешь с ней не согласиться.

Я кивнул:

— Прошу прощения, ваше сиятельство.

Итий отмахнулся:

— Я пью твоё вино в твоём шатре. Да ещё и продержал тебя тогда в поле две десятицы, — Хасок поперхнулся вином, и Фату пришлось пару раз ударить его по спине. Но Итию это не помешало закончить свою мысль. — Думаю, можно обойтись и без всей этой приторной вежливости. Тем более что мы сейчас на службе короля и твой чин выше моего, гаэкуджа.

Я невольно покосился на бедро, где висела зелёная бляха со шнуром. Так значит он всё же её видел. Видел мою награду за крепость и защиту алтаря Хранителя. Я кивнул соглашаясь.

Итий глотнул и продолжил:

— И только те, в ком ихор зажёг жар души, стали идарами. Теми, кто получил дары ихора. Но Предки всегда были недовольны силой идаров. Они надеялись, что когда-нибудь идары сравнятся с ними, сумеют так же, как и они, ходить между мирами.

Теперь поперхнулся я. Я, конечно, много думал о Предках и их силе. О тех же тенях, к примеру. Но что-то я никогда даже не думал о подобном. И после этих слов Ития как-то совсем по-другому воспринимаются слова Предка Амании, которые она сказала мне при посвящении.

Найди меня?

Найди меня?!

Это что, мне нужно научиться ходить между мирами?

Первому из несчётного числа идаров за все эти полторы тысячи лет?

Фату так влепил мне по спине, что застрявшее вино вылетело из меня. Вместе с мыслями.

Итий дождался, когда я закончу кашлять:

— Поэтому они и проводили Игры Предков, на которых испытывали силу идаров и давали им возможность становиться сильней, получая часть ихора побеждённых.

Хасок медленно проговорил:

— Отец говорил, что на Играх вырывают пламя души, а не ихор.

— А есть разница?

Хасок возмутился:

— Конечно, есть, никто после Игр не теряет дары и не приобретает их, никто не теряет черты Предка.

— Нет, — Итий покачал головой. — Ты не понял. Для меня нет разницы между жаром души и ихором. Они не могут существовать друг без друга. Помнишь? Ихор зажёг жар души. Они части одного целого. Предки поощряли схватки между идарами и вне Игр. Тогда они назывались испытания крови и веры, — Итий поднял руку с кружкой. — Кровь — ихор, — поднял вторую руку, сжатую в кулак. — Вера — жар души. И в схватках испытывали и то, и то. Потому что тогда идары были цельными. Они владели и внешними, и внутренними техниками.

Я осторожно высказался:

— Из твоих слов следует, что на внешние и внутренние техники тратится разное.

Итий пожал плечами:

— Так считаю не я. А старые, очень старые книги.

Фату позабыл о своей обычной маске глуповатого парня, который любит говорить лишь о девушках и возмутился:

— Но это ведь не так. Где это видано, чтобы адепт внешних техник тратил на свои печати ихор в жилах. Да он бы тогда высох через месяц или превратился в простолюдина, которого отверг бы даже родной алтарь. Тратят жар души. Это знает каждый, кто пытался учить внешние техники. И мы все тут, все птенцы Кузни крови именно такие.