Я молчу, с каждым мгновением все убыстряя и убыстряя удары, но никак не находя пробела в завесе защиты его молота.

Передо мной не идар. Просто сильная тварь, которая поглотила ихор множества идаров, стала невероятно сильной, но не получила ни одного дара Хранителей.

Этот Кровавый воин не может использовать ни внешних, ни внутренних техник. Всё, что ему доступно — это сила и скорость. Ему недоступна даже крепость тела, поэтому он и прячется под толстыми доспехами, из которых можно было бы сделать два таких, какие носят мои воины.

Дождь ледяных осколков бессильно барабанил по их стали, не в силах пробить пластины, похоже, выкованные с добавлением исаров.

Но мы ещё поглядим, кто быстрей.

Шаг в сторону. Молот вминается в землю, уходя по самую рукоять. Пропусти я такой удар и ещё неизвестно, выдержат ли его мои рёбра.

Покров ледяных игл накрыл собой алтарь и отделил его надёжной защитой от хлынувших Кровавых жнецов. Умение оборвало жизни половине из них и заставило рухнуть на землю остальных. Пока ещё живыми. Если они не рискнут двинуться хоть на пядь дальше.

Жаль, я хотел потратить Покров на Воина, но раз сейчас отправил в других врагов, то какой вообще смысл проверять крепость брони Кровавого воина всего третьим умением пути меча?

Как далеко я вообще могу зайти?

Шаг назад, пропуская взмах молота в пальце от груди. Тьма, ринувшаяся от Воина, снова бессильно расплескалась, не в силах меня коснуться. Он ещё что, не понял, что его Устрашение не действуют на меня?

Мы ещё поглядим, кто сильней.

Я привычно вёл клинок, сплетая вязь движений, которые начал учить ещё в шесть лет. И впервые заходя так далеко. Пылающий жар души послушно вливался в клинок, преобразуясь в четвёртое умение Меча льда и света.

Ветер клинков.

Из кончика меча хлынули десятки его образов, тугим потоком ударив по Кровавому воину, заставили его вскинуть молот, закрывая голову, заставили его шагнуть назад. Каждый из призрачных мечей выбивал искры из брони идара, оставлял после себя зарубку. Воин прыгнул влево, вправо, стремительными движениями пытаясь уйти от моего умения.

Но ему это не удавалось. Всё, что мне нужно было, лишь чуть доворачивать руку, продолжая хлестать его Ветром клинков.

Это было тяжело, но ненависть клокотала во мне, словно добавляя себя к жару души, переплавлялась в образы меча и заставляя их становиться всё больше и больше.

Кровавый воин вскрикнул, вскинул ещё и руку, защищая глаза, попятился, вслепую отмахиваясь молотом. Словно это могло защитить его от Ветра или остановить меня.

Как смеешь ты не глядеть на меня и мои движения?

Хватит Ветра.

Первый оборот жара души.

Шаг вперёд и влево. Выпад.

Голубая сталь меча вонзается точно в стык доспеха.

Шаг назад. Второй оборот.

Молот бессильно рассекает воздух.

Шаг вперёд и вправо. Третий оборот.

Меч вонзается в шею, пробивая мелкую чешую воротника и оставляя зияющую алым дыру.

Шаг назад. У тебя кровь не течёт?

Ладно. Четвёртый оборот.

Кровавый воин пытается отмахнуться от меня, но промахивается, что-то хрипит, но мне нет до него дела.

Удар в ногу, оборот жара души, удар в живот, оборот, ещё удар.

Три быстрых движения, три проблеска льдистого сияния стали и молот улетает прочь. Последним ударом я перерубил руку Кровавому воину точно в пике его замаха. Не спасла и толстая зачарованная броня.

Под нашими ногами перепаханная земля. Всё это время по ней молотили ледяные осколки моих умений.

Мои воины не только справились с Кровавыми жнецами, устояли, но и сейчас добивают их остатки.

Мне тоже пора заканчивать.

Шаг вперёд, к моему противнику.

Он лежит на перепаханной моими умениями земле, зажимая уцелевшей рукой шею. Теперь из-под пальцев медленно и нехотя течёт густая и алая кровь. Он ещё и пытается говорить:

— Ты хто такой?

Я презрительно кривлюсь. Сейчас время для моих вопросов. Делаю ещё шаг, нависая над Кровавым, спрашиваю:

— Где те, кого вы взяли в плен в этом обозе?

Кровавый хрипит:

— Иди, спроси у своих Хранителей, щенок.

На миг я стискиваю зубы, затем сам, впервые за этот бой отправляю в Кровавого сгусток тьмы. Устрашение.

Он хрипит, взрывает землю каблуками сапог, пытаясь отползти от меня на подрубленной ноге. Я повторяю вопрос:

— Где те, кого вы взяли в плен в обозе?

— Поцелуй меня в жопу, щенок!

Я поднимаю меч, готовясь отрубить ему ногу, но рядом вдруг возникает тень:

— Позвольте мне, господин.

Не успеваю ничего сказать, а она уже опускает руки на грудь Кровавого, просовывает их вглубь, погружая их по локоть.