Снова грохнула граната.

Я приподнялся, осмотрелся. Меня швырнуло в какую-то неглубокую канаву, поэтому из дома по мне больше ничего не летело. Заметил лежащий рядом «М-79», потянулся к нему. Уже было схватил его, когда сбоку на меня навалилась Мыша. Челюсти сомкнулись на моей руке — тут же прострелила боль, причем такая, словно мне отгрызали руку. В общем-то, учитывая массивную челюсть крыса, так оно было.

Больно — жесть.

Стиснув зубы, я качнулся влево, спихнул с себя мутанта и попытался вытащить руку. Не вышло.

Кровь стекала по руке, попадала на землю.

Я потянулся за ножом, выхватил его и неловко ткнул им под ребра Мыше. Удар из такого неудобного положения вышел слабый. И все же крыс зашипел, отпустил окровавленную руку.

Я вытащил нож, ударил еще раз, но на этот раз лишь скользнул по черепу. Тварь противно зашипела, резко отпрянула и рванула в сторону.

Но тут в нее выстрелил Корсар. Пуля попала точно в спину, но добить мутанта не смогла.

Крыс жалостно заскулил, упал на брюхо, засучил лапами. Сполз вниз, задергался. Желание навредить мне полностью перебило инстинкт самосохранения. Крыс попытался схватить меня зубами за ногу, но получил прикладом гранатомета в морду.

Хрустнуло.

Крыс дернулся, после чего обмяк и перестал двигаться. Почти сразу его идентификатор потемнел.

А я, приподнявшись и выглянув из канавы, заметил, что Корсар ранил еще одного Шакала. Но, кажется, у напарника кончились патроны. Перезарядить «Орла» одной рукой было сложно, от слова очень. Ему оставалось только прятаться и противник об этом догадался.

— Хан! — заорал он.

Я встряхнул рукой — полетели брызги крови. Вроде не очень сильно мне руку разорвали…

Из дома выбрался скрывающийся там Шакал.

В руках он сжимал что-то похожее на автоматический дробовик. И рванув вперед, он собирался нашпиговать Корсара картечью. Хватило бы и одного выстрела.

У меня в руках был заряженный гранатомет, а менять его на «Кедр», времени уже не было. Я снова прицелился и выстрелил. Прямо по движущейся мишени.

И что удивительно — попал. Глухо хлопнуло, даже скорее булькнуло.

Гор бесформенной красной кучей свалился на землю. Из четырех конечностей у него осталось всего две — левая рука и нога из того же комплекта. Его идентификатор интенсивно мерцал, составляя всего две единицы от общего числа. Да и то, уже через несколько секунд он почернел.

Блин, я впервые увидел, как отрывает конечности, да и вообще взрывается граната при контакте с живой целью.

Мерзко. Но эффектно.

Идентификатор прячущегося за бочкой Корсара тоже снизился на треть. Кажется, в него попали.

— Держись! — крикнул я, вставляя в гнездо новую гранату.

Оставался еще последний Шакал. Но его словно ветром сдуло. Сбежал, что ли?

Пригнувшись, я рывком бросился к напарнику. Присел рядом с ним, выглянул из-за укрытия, но никого не заметил. Осмотрел рану напарника — у него в бедре сидело сразу две пистолетных пули. Вот дерьмо! Пришли подлатать напарника, а в итоге еще хуже сделали.

Диониса нигде не было видно, куда же он запропастился?

— Цел? — спросил я, оценив повреждения.

— Не уверен. — простонал тот. — Бля! Еще и патроны кончились!

— Где этот долбанный лекарь?

— Да в лес свалил, едва только заварушка началась, — скривился от боли Корсар. — Испугался, рембо комнатный, блин!

— Посиди-ка. А я последнего Шакала найду.

— Угу! Но что-то мне подсказывает, что он к своим рванул.

Я сунул ему в руки свой «Кедр», а сам подхватил по пути чей-то пистолет и бросился к дому.

— В доме аккуратнее!

Но вбежав внутрь, я понял, что последний Шакал действительно сбежал — дальнее окно было выбито вместе с рамой, а на разбитом стекле виднелись следы свежей крови. Дальше, трава была примята и вела к посадке вдалеке. Кажется, вдалеке я даже разглядел спину убегающего противника.