– Ну, салол...
– поежился Костя.

– Понял?
– Валерка поднял указательный палец вверх.
– Салол. В КПЗ! кивнул он караульному. Тот с готовностью потянул "ванильного" за рукав.

– Валер, отпусти, - пробасил "ванильный".

– Не Валер, а товарищ старший сержант. Нажрались, суки, а зажрать толком не научились. В КПЗ.

– За "суку" отвечаешь.

– Чего?
– Валерка приставил ладонь к уху, подался к "ванильному". Повтори.

Тот молчал. Валерка дружески потрепал его по плечу.

– Ссышь, когда страшно, значит, уважаешь. В КПЗ. Фамилию пометь, - кивнул он подручному.
– Его губа полечит.

К воротам подкатил "воронок". Валерка забежал на КПП - натужно заурчал мотор, ворота разъехались.

– Повезли ребят на отдых, - сказал Валерка и спрыгнул с крыльца. Грузин-то, хрен с ним, а нашего жалко. Скажи, земель?

– Жалко, - кивнул Костя.
– Им дембель в мае.

– Ишь ты.
– Валерка сочувственно поцокал.
– Под самый занавес... Следующий! Чья очередь, бухари?

Валерка занялся следующим пьяным.

– Вторая - все наколотые, я те дам!
– базлал Валерка, не переставая обнюхивать солдата.
– Я ж в Красноярск за ними ездил. В "Решеты". Привез. Быков пасть открыл, когда их увидел. Сто рыл - и все разрисованы. Струной колют, рисунок чистый. Я себе на дембель тоже наколочку сбацаю, маленькую.

К воротам подошел Бурят. Фуражка у него, как обычно, была натянута глубоко - уши оттопыривались.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант!
– козырнул Валерка, повысив Бурята на одну звездочку.
– Записочки подпишите об арестовании.

– Сколько?
– спросил Бурят, вытаскивая из кармана ручку, не ручку даже, а стержень шариковый. Все не как у людей.

– Пока трое, - пожал плечами Валерка.
– Четыре подпишите на всякий случай.

– Давай, - важно сказал Бурят.
– По скольку суток?

– По десять, как обычно. Нормалёк.

– Завтра воскресенье, комиссия из дивизии будет, - строго сказал Бурят. Утром КПП мыть, пола, матраса вытрухать... Я проверю.

– Вас понял, - козырнул Валерка.
– Вытрухнем, как нечего делать. .

Бурят потоптался еще немного для порядка и ушел домой, в санчасть.

Валерка положил тяжелую руку Косте на плечо.

– Пойдем, земеля, осетринки покушаем. Погоди, забыл, тебя ж Лысодор в штабу ждет. Еврея тоже. Документы получать. Потом не чухайся, прямо сюда.

– А не надо воровать, - стоя у дверей штаба, по-домашнему увещевал майор Лысодор старшину срочной службы Рехта.
– Чего ж теперь рыпаешься? Сколько ты задолжал стране и государству?

– Триста восемьдесят, - ковыряя землю хромовым офицерским сапогом, промямлил Рехт.

– Ну вот. А туда же - домой собрался, - развел руками Лысодор.
– Ты сперва с казной рассчитайся... На земле поработай, покопай. На земле рублей шестьдесят в месяц заработаешь. Глядишь, к Новому году и рассчитаешься. А ты как думал?.. Не надо воровать. Сними-ка ремешочек!

Красавец Рехт расстегнул ремень и протянул Лысодору.

– Ишь как ты пряжечку изогнул, по моде.
– Лысодор почти без усилия разогнул пряжку в положенное уставное состояние и вернул ремень Рехту.
– Еще раз увижу - на губу... Понятно говорю?

– Так точно!
– отчеканил Рехт.

– Ну, золотая рота, - Лысодор обернулся к притихшим на всякий случай дембелям, - заходи в штаб по одному. Прощеваться будем. Ицкович первый.

И Лысодор вступил в темное нутро штаба. Фиша пошел за ним.

Костя оправил гимнастерку, проверил указательным пальцем звезду - на месте ли пилотка.

– Костя, я тебя очень прошу!
– Рехт ухватил Костю за рукав.
– Выручай! Он запоздало сунул руку, здороваясь.

Костя принял в сторону, хотел было удержать руку в кармане, но рука сама собой вытянулась наружу и вяло пожала руку бывшего Костиного мучителя. Когда старшина Егор Остапыч Мороз был в отпуске, их четвертой ротой месяц командовал старшина срочной службы Рехт. Костю он тиранил за то, что москвич. Месяц не вылезал Костя с полов и через ночь чистил на кухне картошку.

Рехт - отдать ему должное - сейчас покраснел.

К штабу подошел Валерка.

– Записок не хватило, бухих полно.

– Запиши на себя пяток простыней, а?..
– канючил Рехт.
– Будь другом! Ведь на полгода тормознут... Запиши, а?..

Валерка ковырялся в зубах, ожидая, что скажет Костя. Костя медленно достал пачку "Опала", вытянул сигарету, протянул пачку Валерке, тот, хоть и не курил, взял сигарету. Затем Костя аккуратненько оправил пачку и не спеша уложил ее в карман. Рехту не предложил, хотя Рехт курил.