— Медовик Ануфрий, — прошептал я и провалился в сон. — Теперь все понятно, молодец.

Но Митька долго спать не дал.

Растолкал меня в самый интересный момент. Стоял уже бодрый, натягивал лямки мешка на плечи, оправлялся.

— Идти надо! Дорога долгая! А то к вечеру домой не успеем.

Он глянул наверх, непонятно что увидел там, среди веток, но многозначительно произнес.

— И вообще, дождь собирается.

Я рассчитывал, что буду подниматься медленно, лениво, но тело будто само подскочило, полное бодрости и энергии. Именно то чувство, когда горы готов свернуть! Уверен, что это воздействие волшебного дикого мёда!

— Я сверху глянул, — сказал Митька, — когда за медом лазал, увидел Город Мутантов.

— Да ладно! — удивился я, посмотрел на дерево, но желания лезть самому туда не появилось. Ну, и возбужденные пчелки еще летали вокруг. Нет уж, как-нибудь в следующий раз.

— Ну и что там видно? — спросил я, готовый к выдвижению.

— Пойдем, — ответил Митька, кивнул в заросли. — По дороге расскажу.

И взмахнув секирой, разрубая сочные стебли, двинулся вперед.

— Там дым идет, — продолжил он. — Мне кажется что-то случилось.

— Может, банный день у них, — предположил я.

— Нет, — убедительно сказал Митька. — Они дрова не используют.

— Почему? — усмехнулся я, развел руками. — Столько деревьев вокруг!

— Им Лес не дает.

— Как это «не дает»? — удивился я, перепрыгивая следом за Митькой нет не ствол дерева, а упавшую в ураган ветку.

— Да вот так! Они мутанты, Лес не считает их достойными. Тем более, они используют другую энергию, вредную для Леса.

— Это еще какую такую энергию? Ядерную что ли?

Митька задумался, ответил не сразу.

— Нет, не ядерную. Что-то другое, не помню.

Мы по широкой дуге обходили липу, под которой даже чавкало от свежего сока — влипнешь, не вылезешь. Я заметил несколько мелких животных, десятки насекомых навсегда прилипших к этой ловушке. Никто из них уже не шевелился.

— А вот я не понял, почему и, главное, как Лес может не давать себя вырубать? Как он сопротивление оказывает? Это же деревья, кусты!

Митька обернулся, улыбнулся как-то хитро.

— Сам увидишь! — сказал он. — Думаю скоро. Эх, ты еще много чего о Лесе не знаешь!

Не понравилась мне его интонация. Митька думает, что заинтриговал меня, а он только тревоги нагнал еще больше.

Следующую часть пути мы спускались с холма. Дорога пошла легче.

Иногда я задавал Митьке вопросы, которые возникали у меня в процессе похода. Или те, что вспоминал об их отшельническом быте, вере, обычаях. Или вопросы, возникающие во время движения. Во-первых, разговоры делали дорогу короче, интереснее — пробираться через эти джунгли было, мягко скажем, утомительно. Во-вторых, Митькины ответы возмещали серьезные пробелы моих познаний об этом мире.

И вот, что я узнал. Отшельники ведут довольно разнообразное хозяйство. У них в пределах огороженной территории есть, кроме поля, что я видел, еще и огороды с разными корнеплодами — картошкой, морковью, свеклой и прочим, а так же разные ягоды, горох. Кроме этого, есть теплицы, где они выращивают помидоры, огурцы, кабачки и другие теплолюбивые культуры. Свинарник, коровник и птичник тоже имеется. На мой вопрос, как все это умещается в одном гектаре площади и кормит весь год население общины, с учетом того, что половина этой площади занимают жилые строения, прозвучал удивительный для меня и, совершенно естественный для этого мира ответ.

— У нас земля очень плодородная, — сказал Митька. — Корнеплоды мы собираем с одного участка по три урожая. У каждого под домом, кстати, и у тебя тоже, вырыт огромный подвал для хранения этих продуктов. Там постоянно поддерживаемая температура — и зимой, и летом. Конечно, есть и общие амбары и склады для хранения непортящихся продуктов.

— А вот где вы выгуливаете тех же коров, если пастбища за забором у вас нет?

— Так очень просто, — ответил Митька. — Если ты еще не заметил, трава у нас растет очень быстро. То, что коровы съедают за день — к утру снова вырастает.

— А, — догадался я. — Это как раз объясняет, почему я не узнал тропинку, по которой я первый раз шел, когда меня нашли!

— Вот именно. Еще один пример. Ты же знаешь, что у нас есть второй выход из общины.

— Ну да, заметил в первый же день.

— Этот выход ведет к Большой реке. Там мы ставим сети и ловим рыбу. Идти до реки недалеко, шагов триста. Но каждый раз, когда рыбаки идут пополнять запас — а это бывает два раза в десятину…

— То есть каждые пять дней, — вставил я, вспомнив их необычный календарь.