Он ударил трубку. Зло посмотрел на меня.

— Чего тебе Финеев?

— Да уже ничего, — сказал я мрачно. — Вы всё знаете… могут только добавить что уничтожил десяток крыс.

Раненный мотоциклист улыбнулся и спросил:

— Витязь?

— Ага.

— Вот было бы таких половину… крысолюды бы отхватили этой ночью.

— Да кто мне их даст?! — с болю в голосе воскликнул Залогин.

— А мне что теперь делать? Патрулировать? — спросил я.

— Ты дурак что ли Финеев? — сказал Залогин. — Сотрудников там нет наших, защищать некого, сиди тут. В обороне будем. Возьми вон несколько гранат…, — он поднял рацию: — База вызывает КПП… идите сюда на базу…ответьте

Из рации послышалось:

— КПП отвечает Базе. Принял! Идём на базу…

Залогин зажал кнопку на радиостанции и сказал:

— Все боевики второго оружейного треста, отходим на базу. Все боевики второго оружейного треста отходим на базу на перегруппировку, — он отпустил кнопку и спросил у мотоциклиста: — Где они ходят там?

— Патрулируют наверно.

В кабинет вошли несколько ребят, в руках у главного был пулемёт, на груди кристаллы у всех, плюс бронежилеты.

— Арсений, — сказал главный с пулемётом. — Может мы вмешаемся.

— Если хочешь умереть, можете идти, — сказал Залогин, глядя на него и уперевшись в стол руками.

— У нас в резервной группе всего двадцать человек, надо что бы остальные…, — начал парень с пулемётом.

— Декурион Дичков, ты слышал доклад Степанова? — он кивнул на раненого мотоциклиста.

— Да, — сказал боевик из резервной группы.

— Хочешь, иди… наградят потом посмертно. Хочешь умереть за холодильники с морозилками? Вперёд, но без меня. Я центурион…

— Тогда мы встанем на охрану подступов и организуем разведку.

— Делайте, — сказал мрачно Залогин.

Потихоньку подтянулись остальные люди с других постов. Настроение у всех было мрачным, но нашлось и здесь несколько боевиков кто рвался в бой немедленно. Мы сосчитались и оказалось что нас осталось шестьдесят два человека. Через пол часа к базе подъехали боевики ударно-штурмового отряда. Звук множества грузовиков и микроавтобусов сперва нас испугал. Но затем кто-то крикнул, глядя в окно: «Свои!».

В кабинет ворвался командир резервной группы Дичков и сказал:

— Трибун Стоев идёт…

Залогин молча кивнул, нарочито равнодушно. Но по его лицу было понятно, что не жаждет этой встречи. Скоро вошёл трибун Стоев, это был немолодой мужик, седой коротко стриженный, худощавый с усиками. С несколькими кристаллами.

Он сразу насел на Залогина:

— Почему не отправил остальных людей, центурион?

— Если бы отправил ни товара бы не сохранил, ни людей, — сказал спокойно Залогин. — И платил бы трест за сто тридцать восемь человек пособия их семьям, пока дети не вырастут. А ещё бы платил за украденный товар, за все эти холодильники с морозилками… а так сейчас если не найдёте украденное, будем только за товар платить…

— Резонно, — сел на стул трибун Стоев. — Но не маловато ли рвения…

— Бойцы у меня не самые сильные и оружие недостаток. Я просил меня снабдить, дать бойцов посильней… но у треста наверно есть более важные объекты.

— У треста всегда есть более важные объекты… но это не повод проявлять непрофессионализм. — сказал Стоев. — Мы начинаем… идём в эту деревню. Дай своим людям команду, что бы вернулись на посты.

— Хорошо, — сказал Арсений Залогин.

Через пять минут я уже был на улице и бежал на дальний угол нашей стороны, что бы хоть издали увидеть расправу над крысами. Пока бежал уже услышал выстрелы и взрывы, но очень-очень далеко. Говорят до деревни от другого края всего километр.

Издали я увидел, как что-то полыхает. Как взрыв стали чаще, и выстрелы тоже. Всё это продолжалось минут пятнадцать двадцать. Затем стало постепенно стихать… Грузовики с ударно-штурмовой группой, въехали на территорию складов примерно через час полтора и даже что-то привезли. Потом я слышал, что половину крысиной деревни в ту ночь убили точно… а ещё я узнал что той ночью, во время нападения на склад крыс было около двухсот и если бы мы вовремя собрались в единый кулак, то может быть и дали отпор. Поэтому Залогина разжаловали до декуриона…

Больше той ночью ничего не случилось, и я, сев на мотоцикл, отправился домой. Я ехал домой и думал о той мощи Трестов, которая есть уже сейчас и которая росла с каждым днём. О чём интересно думали бояре, позволяя такое? Сделали ли они это что бы сплотить общество или что бы дать обычным людям себя почувствовать силой, что бы они защищали свою страну или это было сделано что бы потом резко сменить хозяев у трестов? Либо же для противовеса растущей силе тех же волколюдов? Всё это было непонятно мне…