Реакции не дожидаюсь. Их свирепое молчание меня вполне устраивает. Разворачиваюсь и вполне спокойно ухожу на палубу. Сую в рот сигарету, чиркаю зажигалкой и неторопливо подкуриваю, когда рядом оказываются парни.

– Не слишком агрессивно ты попер? – выдает обеспокоенно Чарушин.

– Я этого дня только ради этого и ждал, – выплевываю я после первой затяжки.

– Не залупятся? – подбивает Бойка.

Я ухмыляюсь и делаю новую тягу. Выдыхая никотин, ловлю у Фильфиневича похожую усмешку. Он и Тоха знают немного больше остальных. Так что разделяем проклятое торжество.

– А если да, то что? – выдаю лениво. Стряхнув пепел, с кайфом затягиваюсь. И направляя взгляд на огни мерцающего вдалеке города, тихо поясняю: – У них не осталось рычагов влияния. Все, что они могут сделать – грохнуть меня. Но, учитывая все эти гребаные аудиты и продажу акций, которые я успел провернуть, последствия проверки в прокуратуре отца и десятки зависших юридических вопросов, а также мое завещание, о котором два отца заботливо осведомлены, сейчас – это выстрел не просто себе же в ногу, прямо в лоб.

– Ты таки их обставил, – выдыхает Бойка с некоторым шоком.

Смотрю на него, ухмыляюсь шире и киваю.

– Ну, Прокурор! Ну еб твою мать! – восклицает Чара.

– Ты, блядь, реально без долбаных дипломов хитровыебаный мегамозг! – накидывает Филя.

Ржу, но торможу их.

– Тихо вы. Не по своей воле. Если бы не вся эта хрень с Соней… Никогда бы в это дерьмо не ввязался.

– Да это понятно… – начинает Чара и резко замолкает.

На палубу с подружками и матерью щемится Влада.

Не то чтобы меня волновал ее внешний вид, но не могу не отметить, что моя, блядь, новоиспеченная жена похожа на труп, которому кто-то не особо умело нанес последний боевой раскрас перед захоронением. Липкая помада остается на моей шее, едва Влада, пошатываясь, с глупым смешком совершает попытку обнять меня. Нет возможности прилюдно ее отпихнуть. Поэтому я сжимаю ее талию руками и отталкиваю лишь слегка, удерживая на оптимальном расстоянии.

Парни, неловко потоптавшись, покидают палубу.

– А-алекс… Что же это такое? Я хочу веселиться… Танцевать с тобой… Но меня качает и жутко тошнит, – ноет она, искажая голос до раздражающего меня детского лепета.

– Успеем, – отражаю сухо. – Сейчас тебе лучше пойти в каюту и прилечь. Отдохнешь, и все наверстаем.

– Думаешь?

– Уверен.

Киваю подружкам, чтобы забирали ее. И мысленно возвожу Шатохину благодарность за фокус с тошнотой. Не представляю, как бы выдержал, если бы пришлось отбывать с Владой всю эту пафосную свадебную программу.

Только они убираются, на палубе появляется Тоха.

– Порядок? – быстро спрашивает он.

Вижу, что взвинчен. Но меня интересует другое.

– С кем, мать твою, Соня?

– Собственно, с твоей матерью.

Такая вот игра слов. И меня она абсолютно не устраивает.

– Какого хрена, Тох? Ты забыл, что она тоже была замешена в том дерьме?!

– Ты же сам слышал, Полторацкий сказал, что сейчас ей можно доверять.

– Тоже мне гарант!

Рвусь обратно наверх, но Шатохин придерживает за руку.

– Сука, Сань, я понимаю твои опасения, но если договор с прокуратурой состоялся, есть смысл прекратить лишнюю паранойю. Мама Люда сядет, пусти ты только материалы в дело. И она это знает. Это ее выбор, сечешь? Тут интерес уже не на семью, только на тебя. Не тронет она больше твою Соньку, вангую. Бля, да зуб даю.

– Один раз слетали в Болгарию, а ты уже прям баба Ванга, я ебу!

Бросив это, ухожу. И в этот раз Тоха меня не тормозит. Но… Путь преграждает мать Влады.

– Как ты посмел приволочь на свадьбу моей дочери эту шваль?

Ответить ей не успеваю. Все внимание уходит в одном направлении ­– на палубу выскакивает какой-то черт в гидрокостюме и в странной маске, закрывающей все лицо и явно не предназначенной для дайвинга. Он несется прямо на нас. Инстинктивно дергаю тещу за руку, чтобы увести в сторону, но этот чувак целенаправленно следует за ней и засаживает ей в спину нож.